Родня. Жизнь, любовь, искусство и смерть неандертальцев - страница 12

Абсолютно неоспоримые — и интереснейшие — свидетельства, доказывающие, что люди действительно видели вымерших животных во всем их шерстистом великолепии, были найдены совсем скоро. Более чем в 560 км к югу от залежей гальки на Сомме в месте слияния рек Бон и Везёр находится деревня Лез-Эзи-де-Тайак. В январе там царит тишина, которую нарушают только сапсаны над высокими скалами, но летом по узким, разогретым солнцем дорожкам ходят толпы туристов: эта деревня, окруженная сотнями пещер и скальных навесов среди живописных известняковых ущелий и плато, является столицей первобытной страны чудес. Отведав омлет с трюфелями в Café de La Mairie, посетители идут в Национальный музей доисторической эпохи, построенный вокруг развалин замка под скальным навесом. Здесь сохранились сложной конструкции очаги, перекликающиеся с многослойными зольниками каменного века, уходящими на несколько метров вглубь земли. С древнего бастиона невозмутимо и пристально смотрит вдаль огромная скульптура неандертальца в стиле ардеко: как его сокровенные мысли, скрыты в этой земле ее многочисленные тайны.

Относительной изоляции Лез-Эзи пришел конец в 1863 г., когда при осуществлении амбициозного проекта железной дороги, соединяющей Париж с Мадридом, пустили ветку в Перигор. С этого момента сонная деревушка стала превращаться в эпицентр споров о происхождении западной цивилизации, что в конечном итоге привело к ее включению в список объектов Всемирного наследия. Сегодня недалеко от того места, где железнодорожный путь изящно сворачивает на юг от вокзала, можно взять напрокат каноэ и проплыть вверх по извилистому руслу Везёра. Через несколько километров напротив замка на вершине холма вашему взгляду предстанет скальный навес Ла-Мадлен. Нынче туристы бродят по знаменитым средневековым руинам в непосредственной близости от стоянки первобытных людей, до сих пор скрытой в зарослях так же, как и в 1864 г.

Тем летом Фальконер навестил археологические раскопки, которые вели здесь два пассажира прибывших годом ранее новеньких блестящих поездов. Богатство Генри Кристи, британского банкира, позволило ему собрать «одну из лучших частных археологических коллекций в Европе»[18], благодаря чему он необычайно хорошо разбирался в каменных орудиях труда. Его партнер, француз Эдуард Ларте, на тот момент уже был известен среди исследователей доисторической эпохи, поскольку занимался археологическими раскопками еще с 1830-х гг.[19] Когда появились слухи о коллекциях местного аристократа и о находках, попавших в парижский антикварный магазин, Кристи и Ларте предприняли совместные работы в долине Везёра. Обследовав сначала верхний грот Ле Мустье, на обратном пути они заметили на другом берегу реки еще один большой грот, открывшийся взглядам только потому, что была зима и на деревьях не осталось листьев.

Это место, получившее название Ла-Мадлен, изобиловало археологическими находками, изготовленными ранними Homo sapiens спустя десятки тысячелетий после неандертальцев. Тем не менее там было кое-что, имевшее решающее значение для признания места неандертальцев в эволюции человечества. Раньше те, кто скептически относился к идее древнего происхождения человека, объясняли нередкие во Франции находки рогов северного оленя с резьбой тем, что уже окаменевший роговой материал был найден и обработан гораздо позже исчезновения таких животных в этих местах. Этот довод был опровергнут в Ла-Мадлен, когда рабочие, нанятые Ларте и Кристи, обнаружили осколок бивня мамонта с насечками. Так случилось, что Фальконер — лучший в мире специалист по ископаемым останкам слонов — прибыл на место раскопок в тот самый день. Когда бивень очистили от земли, он сразу заметил, что вырезанные изогнутые линии образуют куполообразную голову мамонта со старательно изображенным шерстяным покровом[20]. Уже один этот артефакт доказывал, что люди сосуществовали с вымершими животными и что все их «старье», извлеченное из европейских пещер, на самом деле относится к невероятно древнему миру.