Родня. Жизнь, любовь, искусство и смерть неандертальцев - страница 11

Некоторые категории каменных артефактов даже могут быть датированы напрямую, хотя ни одна из ранних находок ископаемых останков неандертальцев не сопровождалась, как думали тогда, рукотворными предметами. Сейчас-то мы знаем, что и в Фельдхофере было много орудий, но первооткрыватели не так хорошо разбирались в древних технологиях, чтобы отличить естественным образом расколовшийся камень от обтесанного преднамеренно.

Как и в случае с окаменелостями, люди интересовались древними артефактами задолго до того, как были обнаружены первые неандертальцы. В обществах эпохи металла случайные находки каменных массивных ручных рубил или изящных стрел требовали объяснения. Люди искали как естественные, так и сверхъестественные причины их появления, называли их «громовыми» камнями, верили в их способность притянуть к себе удар молнии[14] или сочиняли сказки про крохотных эльфов, использовавших такое оружие. Историки же, с другой стороны, связывали эти вещи с известной им хронологией. Одно из первых задокументированных описаний доисторического каменного орудия относится к 1673 г., когда в Лондоне на Грейс-Инн-Лейн рядом с костями якобы «слона» был обнаружен предмет треугольной формы. Хотя в то время уже начинало формироваться представление о геологическом возрасте, было все же решено, что найденные кости принадлежат слону римлян, атакованному кельтским воином. Самой мысли о том, что с момента изготовления этого изделия и до основания Рима прошло время жизни тысяч поколений, ни у кого не могло и возникнуть. Тем не менее спустя примерно столетие общество уже было готово к тому, что глубоко погребенные кости относились к «воистину весьма отдаленным временам, даже более ранним, чем сам наш мир»[15]. Однако истинное значение каменных изделий для понимания ранней истории человечества еще предстояло открыть.

Первым, кто целенаправленно, хотя и по незнанию, извлек из земли неандертальские артефакты, был француз Франсуа де Жуанне. В период между 1812 и 1816 гг. он проводил раскопки в гротах Пеш-де-лʼАзе I и Комб-Греналь на юго-западе Франции и обнаружил обожженные кости животных и остатки производства кремневых орудий. Принципиально важным было его замечание о том, что они залегали в древней брекчии, но поскольку даже до обнаружения черепа в Анжи еще должно было пройти больше десяти лет, то он понятия не имел о неандертальцах и о вымерших гомининах вообще. Де Жуанне не придумал ничего лучше, чем соотнести свои находки с «очень древними галлами», что на удивление похоже на стопятидесятилетней давности интерпретацию орудия с Грейс-Инн-Лейн[16].

После де Жуанне появлялось все больше свидетельств в пользу того, что такие находки невозможно втиснуть ни в исторические, ни в библейские временные рамки. На юго-востоке Франции в пещерах Бизе антикварий^>{3} Поль Турнал обнаружил кости пещерного медведя и северного оленя рядом с явно рукотворными предметами и в 1833 г. выдвинул предположение об эпохе anté-historique (доисторической). Примерно в то же время французский археолог Жак Буше де Перт обнаружил обработанные кремни, погребенные глубоко под галькой в долине реки Сомма на севере Франции. Трудно было себе представить, что они появились там в недалеком прошлом, хотя даже окаменелые останки слонов и носорогов не имели тогда достаточного научного признания. Что-то стало меняться лишь примерно в те же годы, когда распространились новости о находке из грота Фельдхофер.

Здесь мы вновь встречаемся с Хью Фальконером, доставившим найденный в карьере Форбса череп Дарвину. Как и Баск, Фальконер сегодня не очень известен, однако он стоял у истоков науки об эволюции человека. После многолетних палеонтологических изысканий в колониальной Индии он провел в 1858 г. раскопки в пещере Бриксхэм (графство Девон, Англия), где под сталагмитовой коркой на дне пещеры обнаружил каменные орудия и исчезнувшую фауну. В том же году Фальконер посетил галечники Буше де Перта и, убедившись в их почтенном возрасте, посоветовал съездить туда геологу Джозефу Прествичу. По стечению обстоятельств Прествич встретил там Джона Эванса, известного знатока каменных орудий, и Чарльза Лайеля, приехавшего к Буше де Перту по своей инициативе. В 1859 г. все они авторитетно заявили, что и каменные артефакты, и останки вымерших животных действительно относились к одному и тому же периоду глубочайшего прошлого. Итак, «scientificos»