Зазвонил телефон, но прежде, чем ответить, Джилл услышала плач из соседней комнаты и поняла, что её свободное время кончилось. Не обращая внимания на звонок, она направилась в спальню.
— Будет легче, — крикнула Сэнди. — Я обещаю.
Джилл не поверила ей. Сэнди просто пытается её успокоить. Вот если бы Райан позволил ей поспать хотя бы полчасика, она смогла бы справиться с чем угодно.
Только тридцать минут, и всё будет прекрасно.
Три часа спустя, после съеденного омлета и разговоров по телефону во время прогулки по парку, Джилл полегчало. По крайней мере, её волосы были чистыми, и она почистила зубы до очередного плача Райана. Лёгкие у её ребёнка определённо были в папочкину родню.
Её взросление было тихим, потому что никто в их семье не разговаривал и не обращал внимания друг на друга. Каждый день стояла такая тишина, что было слышно, как муха пролетает. Она и её сестра с детства учились держать голос и эмоции под контролем. Дети должны быть на виду, но их не должно быть слышно. Если их с сестрой заставали за чрезмерным баловством или они слишком громко смеялись, что было редкостью, их наказывали десятью минутами на деревянном стуле.
Джилл заглянула в кроватку и увидела плачущего Райана. Что делали её родители, когда она плакала? Она прочитала множество книг о материнстве. Её пугало, что она не ощущала тех нерушимых уз, связывающих мать и дитя, о которых ей говорили медсёстры в больнице. Она не чувствовала связи, но больше всего на свете хотела её. Больше всего в жизни она хотела ребёнка, а сейчас не могла даже вспомнить, почему.
Её ребёнок даже не был на неё похож. Может, она забрала домой не того малыша? Её сердце ускорило темп. Она проверила бирочку, сверяя имя и цифры со своими. Они совпадали.
— Что такое, Райан? Что случилось?
Она взяла его на руки, поцеловала его крошечный подбородок и вдохнула такой приятных детский аромат. Затем она направилась в гостиную, где Лекси, дочь Сэнди, сидела на полу и рисовала в альбоме.
Рядом в кресле сидела Сэнди, подогнув ноги под себя. Она помогала Джилл писать ежемесячную колонку.
Джилл мечтала, что однажды она и Райан будут выглядеть отдохнувшими и мирными.
Сэнди отставила ноутбук и подошла к Джилл.
— Я принесу его бутылочку. Как он?
— Доктор сказал, что пока он кушает и растёт меня не должен волновать его плач.
Звук разговора на улице привлёк их внимание. Сэнди подошла к окну и выглянула сквозь занавески.
— Боже мой! Не может быть. Это он.
— Кто? — спросила Джилл.
— Голливуд.
— Кто?
— Деррек Бейлор. Он разговаривает по сотовому, — сказала Сэнди. — Чёрт. Он идёт.
Она задёрнула занавески.
— Твои родители умрут, если узнают, что отец твоего ребёнка — футболист.
Слова Сэнди стали причиной странной реакции в теле Джилл. До этого момента она не намеревалась открывать дверь, но внезапно решила изменить своё мнение.
Сэнди отошла от окна и спряталась на кухне.
— Ну же. Давай спрячемся и, возможно, он уйдёт.
Лекси примчалась на кухню, залезла под стол и захихикала.
Джилл вошла в кухню и передала ребёнка Сэнди.
— Возьми Райана, а я разберусь с Дерреком.
Сэнди крепко прижала Райана к груди.
— Деррек Бейлор хочет забрать у тебя сына, — встревоженно прошептала Сэнди. — Ты только что видела в новостях, как он с адвокатом входил в зал суда.
Джилл посмотрела на дверь. Это правда. Она была удивлена, увидев Деррека по телевизору. Не успела она моргнуть, а он уже был в здании суда. Но слова Сэнди о том, что её родители не любят футболистов, дали Джилл почву для размышлений. Впервые за несколько дней всё встало на свои места.
У Джилл появился план.
Этим утром мама позвонила Джилл и сказала, что рано или поздно они с папой навестят её. Всё как обычно. Мама никогда не говорила точного дня приезда.. Они же занятые люди. Для отца не просто взять отгул. К сожалению, Джилл их не ждала. Она любила родителей, но слишком сильно. Её отец был властным и деспотичным, а мама его очередной марионеткой.
Вся жизнь Джилл была построена по желанию отца и матери. Даже Томас был их рук делом. Хотя, до тех пор, пока он не оставил её одну у алтаря, она думала, что родители знают, что делают.
