Красной «Ямахи» у Игоря Лосева — старшего охранника службы секьюрити «Паруса» — в наличии пока еще не было. Проект был только в мечтах. Но кое-какие события позволяли уже надеяться на то, что он в самом скором времени воплотится в реальность.
Ведь подарил же он вчера Веронике золотой кулон! А вышло-то все само собой, легко, как в фильме: был выходной у обоих. Решили махнуть в торговый центр на окружной дороге, прикупить того-сего. А тут ювелирный отдел двери свои распахнул, заманивает на турецкое золото. Бери, не проходи мимо.
Себе Игорь Лосев присмотрел печатку — мощную такую, внушительную. Но не купил — придет время, купим. А ей, Веронике, с которой жил вот уже полгода, деля съемную квартиру, стол, заработок и постель, приобрел золотой кулончик на цепочке. Симпатичный такой в виде двух слепленных золотых рыбок — Вероника по Зодиаку была Рыбы. А он, Игорь Лосев, — Козерог. Себе он никогда, ни под каким видом Зодиак-талисман не покупал. Вот уж радость носить на цепочке или брелоке козла! А золотые рыбки понравились — аккуратненьки такие, махонькие. И друг к другу брюшками по воле турецкого ювелира приклеены — словно трахаются друг с другом до потери пульса.
Когда Вероника надела кулон — а сделала она это тотчас же, прямо у витрины ювелирного, — у нее глаза так и засияли. Прямо заискрились. Такой вид был блаженный, благодарный, что он, Игорь, невольно подумал: ну, брат, держись — ночью эта женщина даст тебе жару. Из одной лишь признательности наизнанку вывернется.
Так и случилось, все так и случилось…
Когда позвонили в комнату секьюрити с рецепции, Игорь Лосев как раз был целиком погружен в ночные, полночные, предрассветные воспоминания. Ух, Вероника! Горячо! Как же горячо — обжигаешься, а продолжаешь, продолжаешь, хочешь… Сколько, оказывается, в них, бабах, скрытых возможностей, неизведанных соблазнов даже после стольких месяцев совместного бытия. Хоть женись теперь совсем, безоглядно, на всю оставшуюся жизнь. А и то правда — где лучше-то сейчас найдешь? По крайней мере, она собой недурна. И верная — полгода, и ни одного закидона, ни одного взгляда, вздоха на сторону. А ведь тут «Парус». Тут тебе все, что угодно, — и мужики, и бабы-лесбиянки, и ночные дежурства, и пустые номера, и охотничьи домики в парке. Так нет же закидонов, верность одна сплошная. Только уж больно нудны порой вопросы: «Гоша, когда поженимся? Ну, когда поженимся, родной?»
Но вчера, после кулона и ночью в постели никакой этой бодяги, никакого канючанья и в помине не было. Игорь Лосев закрыл глаза — ох, Вероника, что ж ты со мной вчера делала, что делала! Я это был — Игорь Лосев, или не я, а кто-то другой, стонущий, мычащий, мечущийся от удовольствия, страсти и жара? Во кайфанули, подружка! Так кайфанули — вспомнить, аж в пот бросает. А причиной-то что послужило — какой-то там кулончик, фитюлька женская на цепочке. И море, море любви хлынуло в благодарность. Чуть не утопило, в натуре.
Перед глазами чередовались ночные картины. Смятая постель — их постель. Подушка на полу. Вероника на подоконнике — на фоне черного ночного окна. И чего ее на подоконник-то потянуло, бесстыжую? Ведь совсем бесстыжая была, голая, ведьма — и свет в комнате заставила включить! А с улицы-то все, все видно. А потом вообще на балкон перекочевала. До того завелась и его зажгла, запалила с четырех концов. Интересно, соседи слыхали? Конечно, слыхали — такой вопеж, такое половое недержание…
— К телефону, — раздался в рации голос начальника смены.
— Сейчас, — Игорь Лосев, с трудом оторвавшись от ночного — балкона и тел, сплетенных в объятии среди разного балконного хлама, — их с Вероникой тел, таких отчетливых со стороны, взял трубку. — Да, Лосев.
— Подойдите срочно на рецепцию. Приехали из милиции. Следователь. Хочет переговорить с вами.
Это не было похоже на удар грома. Но все-таки это было как-то того, стремно. Неприятно. Игорь встречи со следователем не ждал.
Комната охраны располагалась на первом этаже, за рестораном, в другом конце корпуса. Пока Игорь шел, он собирался с мыслями.
А милиционеров, оказывается, было двое. И обе — женщины. Причем молодые, весьма и весьма. На душе сразу как-то отлегло. Ну, с бабами-то и ленивый справится…
