— А бутылку вы не видели? — спросила Марьяна.
— Какую бутылку?
— Из-под минеральной воды «Серебряный ключ».
— Нет, не видела, — Мизина удивленно посмотрела на Марьяну.
— Это ваша обязанность следить за фригобарами в номерах? — спросила Катя.
— Моя. Конечно, моя. Но…
— Фригобар в двести втором номере вы наполняли?
— Да.
— Когда?
— Как только на дежурство заступила. Мы всегда проверяем — не надо ли чего-то доложить — сока, пива, воды. Увидим в контейнере для мусора бутылку или пакет из-под сока и дополняем. Клиенты не должны испытывать недостатков ни в чем.
— Во фригобаре двести второго номера была минеральная вода? — спросила Марьяна.
— Конечно, только… — Мизина нахмурилась, — никакого «Серебряного ключа» мы здесь не держим. Я хорошо помню, что ставила во фригобар — бутылку «Эвиан», бутылку «Аква минерале» и бутылку нарзана. Кстати…
— Что? — спросила Катя.
— Насчет нарзана — его мы доставляли только в двести второй — этому Авдюкову. А артисту парализованному — боржом. Причем это было всегда, во все разы, он так сам заказывал. — Авдюков?
— Да, всегда напоминал насчет нарзана. И всегда просил вечером вытаскивать его из фригобара и ставить на столик в спальне, возле кровати. Вода должна была быть не холодной, со льда, а обязательно комнатной температуры.
— И вы поставили в тот вечер бутылку нарзана на прикроватный столик? — спросила Марьяна.
— Да.
— Во сколько это примерно было?
— Ну, не помню точно.
— А Авдюков и его спутница в это время были в номере?
— Нет, их не было. А, я вспомнила — они отправились ужинать в ресторан. А я решила поменять цветы в вазах и выполнить его пожелание — насчет нарзана. Понимаете, мы все эти мелочи стараемся делать в отсутствие клиентов, чтобы не докучать им. Сервис, он лишь тогда на высоте, когда он быстрый и незаметный.
— Скажите, после того как Авдюкова увезла «Скорая», вы в двести второй номер заходили?
— Да, вместе с менеджером. Нужно было дождаться милиции — нам позвонили и сказали, что едет милиция.
— После того как уехала милиция, кто убирался в двести втором — вы?
— Нет, меня домой отпустили, хотя моя смена еще не кончилась. Я была в шоке. Сергей Маркович, наш менеджер, пожалел меня, отпустил. Убирался кто-то из моих напарниц. А что?
— Ничего, небольшое уточнение деталей. Когда вы вбежали в номер на крик, вы не почувствовали какого-то необычного запаха?
— Почувствовала! Воняло чем-то таким, кислым, едким. А потом еще от Авдюкова пахло — его, наверное, рвало.
— А вас не удивило в тот момент, что его спутницы нет в номере? — спросила Катя.
— Знаете, я в тот момент даже об этом и не подумала — так я растерялась от его воплей. Потом уже, когда «Скорая» приехала, до меня дошло, что этой Нефертити нигде нет, что ее и след простыл.
— Нефертити?
— Ну, девица, которая приехала с Авдюковым, — она черненькая такая была, смуглая, на египтянку с фрески похожая.
— Еще что-то можете добавить к сказанному? — спросила Марьяна.
— Да нет, все. Это такой день был ужасный, такая ночь, — Мизина покачала головой. — У меня до сих пор мурашки бегут, как вспомню эти крики. Скажите, а отчего он умер — этот Авдюков? Я думала — это эпилепсия.
— Нет, это не эпилепсия, — ответила Марьяна. — Вашего клиента отравили. Это уже не предположение, это факт.
— Отравили?!
— Распишитесь, пожалуйста, в протоколе. Вы подтверждаете свои показания?
Мизина взяла из рук Марьяны ручку, не глядя, не читая, подписала протокол.
— А кто его отравил? Чем? — спросила она.
— Это мы и выясняем, — мягко (подозрительно мягко, на взгляд Кати) ответила Марьяна. — Пожалуйста, кроме адреса, запишите мне вот здесь ваши контактные телефоны, Вероника. Возможно, мне еще понадобится переговорить с вами.
