Тревожно становилось на сердце у нас, но в то же время мы были горды, что рядом с подстерегающей нас опасностью делаем нужную и полезную работу. С этим чувством было легче переносить все трудности, которых на острове было предостаточно…
Однажды к нам на остров пожаловали гости. Мы обедали. Вдруг из-за ближнего мыска послышалось тарахтение доры. Все высыпали из палатки. Из доры вышли на берег незнакомые, шумные, подвыпившие люди. Говорили они на чужом языке. Один из них обнял опешившего Петровича и, целуя, уткнулся в его бороду. Потом незнакомцы принялись обнимать всех подряд, хлопали по плечам, широко улыбались.
— Англичане, — сообщил нам Володя Ермолин и стал бойко разговаривать с ними и переводить нам.
— Они шли из Англии. В пути их несколько раз атаковали подводные лодки, самолеты, много транспортов утопили. Они с затонувшего судна. Три дня болтались в море на шлюпке. Потом на берегу нашли небольшой склад с продуктами и одеждой, — ведь такие небольшие склады для моряков с погибших пароходов устроены по всему побережью.
Мы пригласили английских моряков в палатку. Ильинична подала на стол яйца, вареную кайру. Англичане достали бутылки, разлили вино по кружкам, предложили нам выпить. Мы отказались: молоды, мол, пить. Петрович поглядел на нас, проглотил слюну и тоже отказался. Англичане развеселились, разговорились вовсю. Володя не успевал переводить, но они уже обходились без переводчика. Объяснялись жестами, знаками, восклицаниями.
Гости пробыли у нас часа три. Петрович нет-нет да и посматривал на свои огромные часы-луковицы: надо было идти работать, но не выпроваживать же гостей?!
Наконец они засобирались, крепко жали нам руки, опять хлопали по плечам. Один из них на прощанье протянул Петровичу красивый нож с костяной рукояткой в (нарядных кожаных ножнах с металлическими заклепками. Петрович отказывался, но тот бесцеремонно сунул подарок ему за пазуху. Другие гости тоже стали совать нам подарки: кто зажигалку, кто портсигар, а один здоровенный моряк снял с себя кожаную куртку на молнии и накинул на Геню Перфильева, Геня «утонул" в ней. Мы отказывались от подарков, но англичане были упрямы.
И вот, наконец, затарахтела дора, моряки забрались в нее и с веселой песней поплыли в сторону Малых Кармакул. Нам еще долго было видно, как они махали руками, кепками, беретами…
— За дело, за дело, ребята, время не ждет. И так уж половину дня потеряли! — ворчал Петрович.
И все принялись за свои привычные дела: кто стал шкерить, кто пошел с винтовкой на скалы, кто отправился к шлюпке.
Наступил сентябрь, холодный, штормовой, с дождями и туманами. Низко нависали тучи, шумели ветра. Море потемнело.
Все чаще и чаще нам приходилось отсиживаться в палатках — нельзя было выйти в море из-за непогоды. Все чаще и чаще в разговорах мы вспоминали о доме, о родных.
Пора было возвращаться домой.
…И вот к Пуховому подошел долгожданный «Авангард». Мы кричали, прыгали от радости.
На судно надо было погрузить все добытое нами.
— Аврал! — объявил Петрович.
И закипела работа.
С мальчишеской гордостью оглядывали мы штабеля ящиков с яйцами, бочки с засоленными тушками кайры. Даже не верилось, что все это добыли мы, школьники. От берега к судну и обратно сновала дора. Перевозили имущество и на шлюпке. Для этого с «Авангарда» на берег был протянут толстый канат. Четверо ребят, перехватывая канат руками, гоняли шлюпку взад и вперед.
В неспокойном море держаться за канат было трудно. Погрузка уже подходила к концу, когда большая волна подхватила шлюпку и понесла ее в сторону. Руки у ребят не выдержали, отцепились от веревки. Не отцепился только Геня Сабинин, он повис на канате, по грудь погрузившись в воду.
Волны то поднимали, то опускали его, мотали из стороны в сторону.
— Держись, Генка! Крепче держись! — кричали с берега ребята.
К счастью, дора была недалеко. Она и подобрала до нитки промокшего и дрожащего Геню, а потом прибуксировала и беспомощно болтавшуюся на волнах шлюпку.
В последнюю очередь мы разобрали и аккуратно упаковали палатку, так долго и надежно укрывавшую нас от непогоды. И берег стал таким же пустынным и диким, как и в первый день приезда. Как будто и не жили здесь, не копошились, как муравьи, пятьдесят мальчишек из далекого Архангельска. Родным показался нам теперь маленький остров. Сколько воспоминаний связано с ним!
