— Ну да. Я в основном работаю по ночам до утра.
— Как считаете, соседи смогут подтвердить, что вы были дома?
— Сегодня утром? Не знаю. А как бы они могли подтвердить?
— Ну, если вы играли на рояле…
— А я не играл. Я сначала сочиняю стихи, а уж потом подбираю к ним мелодию; именно этим я и занимался сегодня утром.
— Другими словами, ваши соседи не могли знать, дома вы или нет.
— Ну, пожалуй, что не могли. Слушайте, Селби, что вы все темните? В чем дело?
— У вас есть знакомые в Чикаго?
— Нет, я ни разу не уезжал дальше Нью-Джерси.
Я раскрыл чистую страницу.
— Опишите, пожалуйста, вашу жену.
Он указал на фотографию в рамке, но я помотал головой.
— Этот снимок ничего мне не говорит о её росте, весе и так далее.
— Ей двадцать шесть лет. Рост пять футов четыре дюйма.
— Вес?
— Около ста пятнадцати фунтов, наверное.
— Цвет волос и глаз такой же, как на этой фотографии?
— Да. Сейчас у неё волосы короче пострижены.
Я стряхнул пепел сигары в пепельницу и встал.
— Если вы её увидите или если она вам даст о себе знать, немедленно сообщите мне. — Я оставил на журнальном столике свою визитную карточку и пошел к выходу. — Мое имя и номер телефона на этой карточке. Если меня не будет на месте, оставьте записку.
— Но я же вам сказал: я не желаю видеть эту шлюху — бросил он мне вслед. — Мне наплевать, жива она или мертва!
— И не забудьте! — повернулся я к нему на пороге. — Я хочу её увидеть, мистер Ходжес. Я ужасно хочу её увидеть.
Он медленно поднялся на ноги с почти что бесстрастным лицом.
— Так вы считаете, что кто-то может попытаться её убить? — спросил он, не глядя на меня.
— Вам было бы жаль ее?
— Нет.
— А мне жаль. — твердо сказал я. — Не потеряйте мою карточку, Ходжес. Очень вас прошу.
Спускаясь на лифте, я думал о Стэне Рейдере и о предстоящей ему нелегкой работе в гараже, где мы обнаружили труп Эрнеста Грира. Ему надо прочесать "линкольн", гараж и мастерскую — что ужасно нудно само по себе, а ведь Стэну ещё придется изображать гида для целой своры высших полицейских чинов, которые так любят нагрянуть на место пахнущего сенсацией убийства. Они, конечно же, уже понаехали туда, чтобы перед фотообъективами раздавать клятвенные обещания, а рядовых легавых, которые и будут раскручивать это убийство, осчастливить своими бесценными советами и указаниями.
Но Стэн — хороший полицейский, и он с блеском сумеет выполнить свою работу в присутствии или в отсутствие полицейского начальства.
Оказавшись в вестибюле, я вошел в будку телефона-автомата рядом с парадным и назвал телефонистке свой личный номер, чтобы она бесплатно соединила меня с отделением. К телефону подошел лейтенант Барни Феллс, возглавляющий следственную группу Шестого участка, наш со Стэном непосредственный начальник.
Барни — полицейский парадокс: здоровый мужик с седеющей головой, беспредельно преданный своему делу, но обладающий чересчур уж правильным для легаша здравомыслием. Множество сенсационных дел и множество благодарностей за мужество и заслуги, и вообще безупречная служба в полиции — все это имело своим следствием то, что невзирая на его яростные протесты и слабые угрозы уйти в отставку, Барни повысили с должности простого детектива-оперативника — а эту работу он обожал — на должность начальника следственной группы. Свое новое назначение он ненавидел хотя бы за то, что ему теперь часами приходилось просиживать задницу за поцарапанным столом в крошечном кабинетике, где он чувствовал себя точно в узилище. Барни — как и любой прикованный к письменному столу полицейский — пользовался у нас всеобщим уважением, хотя ему отнюдь не завидовали.
— Это Пит, Барни! Я…
— Ну ясно, что ты, я и не думал, что это комиссар, — отозвался Барни усталым резким голосом. — Как это мило с твоей стороны, малыш, что ты хоть изредка даешь о себе знать. А то уж мы ведь тревожимся, как ты там — не случилось ли с тобой чего ужасного, а то ведь ты там все охотишься за мерзкими негодяями…
— Приятно слышать, — ответил я. — Приятно сознавать, что хоть кто-то о тебе беспокоится.
— Я вижу, вы со Стэном опять разбежались, — продолжал он раздраженно. — Да что там у вас происходит, черт побери! Я же вас отправляю на дежурство попарно, ребята, потому что хочу, чтобы вы патрулировали улицы вдвоем, это что, не понятно? Как оперативная единица. Вы со Стэном что — какие-то особенные, а?
