Самолет снова дернулся вверх, но на сей раз Джорджио справился с тошнотой легко – похоже, организм начал приспосабливаться потихоньку.
– Контроль, "Метла" заняла эшелон шесть пятьсот… да уже, уже, я ж не пропеллерное корыто, у меня реактивный гроб. Возвращаюсь на курс один-семь-ноль…
Через несколько минут трепа невидимая капитан Баркхорн облегченно вздохнула в наушниках.
– Все, сержант, избавились от гражданских на ближайшие полтора часа, – сообщила она. – Высота шесть семьсот, выше забираться не станем, там движки все еще неуверенно работают. Ты там как, кабину не заблевал?
– Никак нет, дэр капитан.
– Хорошо. А то я тут как-то раз гражданского катала. Вернее, вольнонаемного корреспондента "Боевой газеты". Тоже командование удружило – надо, мол, для поднятия духа ВВС, чтобы он статью забацал на собственном опыте. Так мы с Саней потом на пару кабину два часа оттирали – в пять раз дольше, чем полет длился. А я всего-то пару раз "бочку" крутанула. Напомни, как тебя зовут?
– Сержант второго класса Джорджио Каллавиро.
– Значит, Джорджи? Я Труда. Ну, как тебе моя птичка?
– Я впечатлен, дэр капитан. Я думал, что после Удара реактивная авиация еще на приколе стоит. Неужели победили проблемы с реактивными двигателями?
– М-м… Нет, не победили. Джорджи, между нами, девочками: что у тебя за дела с Чужими такие? "Эксперт по паладарам" – внушительно звучит, а что на самом деле?
Ошарашенный неожиданным вопросом, Джорджио замолчал. Правду говорят: некоторые девицы любопытством кошке не уступят. Можно ли ей рассказывать о происходившем?
– Алло, Джорджи? Ты там не заснул? – поинтересовалась пилот. – Или все настолько секретно, что даже намекнуть нельзя?
– Э-э… дэр капитан, я не уверен…
– Тогда давай меняться. Ты мне про паладаров, а я тебе про реактивные двигатели. Тоже, в общем-то, тайна, хотя официально ее не секретили. Годится?
Джорджио потянулся было к затылку, почесать, но рука наткнулась на твердую поверхность шлема, и от намерения пришлось отказаться. С одной стороны, в свое время генерал Сентетто строго-настрого предупреждал держать язык за зубами, и его приказ никто не отменял. С другой – паладары с тех пор успели из тайны превратиться в широко обсуждаемое явление… Додумать он не успел, потому что мир вокруг закувыркался. Джорджио начало бросать из стороны в сторону и назойливо выдирать из плохо пригнанных ремней, а желудок настойчиво попросился выйти на свежий воздух.
– Эй, сержант, жив? – прозвенел в ушах задорный голос капитана. – Извини, отвлеклась и пару педалей не в ту сторону нажала. Со мной такое случается от неудовлетворенного любопытства. Ты бы не тянул с ответом, а то я могу случайно парочку маневров уклонения отработать. Или тройку. Или побольше…
– Между прочим, дэр капитан, такое называется "шантаж". Или "пытки военнопленных", – пробурчал Джорджио, которому тоже стало весело. Ну девка, ну зараза! Наверняка с нее станется прямо сейчас заняться высшим пилотажем. – Противоречит международным конвенциям…
– Ну, мы же у себя дома, – рассудительно произнесла капитан. – Так что международные конвенции к нам не применимы. Рассказывай про паладаров, Джорджи, не тяни.
Самолет слегка качнулся из стороны в сторону, как бы предупреждая, и Джорджио сдался.
– Да, в общем, глупость одна, – пояснил он. – В конце осени мы прикрывали высадку первого паладара в Кайтаре. Потом в моей роте пару декад находился еще один паладар, генерал Саматта: изображал из себя новобранца, чтобы нашу военную систему изучить изнутри. Затем случился кольчон у Барны, которого паладары взорвали, и мне по ходу пришлось прикрывать детишек на Косом пляже…
– Там, где Карина Мураций школьников защищала?
– Вы помните, дэр капитан? Да, именно. После того еще немного по мелочам с ними общался, да и все. Не знаю, какой дурак меня "экспертом" назвал – я в них не больше, чем другие, разбираюсь.
– А зачем тогда в Генштаб летишь?
– Приказали – вот и лечу… дэр капитан. Приказы не обсуждаются.
– И только-то! – в голосе пилота явственно прозвучало разочарование. – Невелика тайна. Не стоит обмена, ну да раз уж обещала… В общем, Джорджи, я эйлахо.
