Он всё время мешал ксегену строить тоталитарное государство, никак не хотел понять, что на Луне не может быть двух мессий. Казалось, Линтас смирился со статусом — кво: наследник Нилена строил тоталитарное государство, а ученик Нилена — коммунистическое. Водяной пролетариат всё больше сливался с лимонными рабочими и с лимонными «лишними» людьми; растворялся в них, неся в лимонные массы свои знания, опыт и энтузиазм. В конце концов интригану, фарисею и убийце Линтасу удалось приспособить водяной пролетарский раствор к своему тоталитарному государству. Низвергнутый мессия занял почётное место застрельщика и вперёдсмотрящего, а вместе с ним — вся водяная нация, ядром которой он являлся в ксегенском государстве. Ксегенская Лимония жила не для водяной нации, а за счёт водяной нации, другими словами, страна перестала быть империей.
Не будем жалеть водяных, тем более что бывшая имперская нация ощущала себя не жалкой, а великой и счастливой строительницей коммунизма, пока не раскусила обман. Лучше послушаем демократов с водяной душой, которые нашли другой объект для жалости и защиты. Конечно же, это ейверы — вечно обиженная нация. Логика у демократов всё та же — сногсшибательная: раз Лертиг целенаправленно истреблял ейверов в печах, душегубках и концлагерях, значит, Линтас — такой же фашист. Но ксеген не уничтожал целенаправленно ейверскую нацию. Он запугивал все лимонные народы, чтобы боялись, любили и уважали, чтобы не мешали создавать тоталитарную страну, а, наоборот, помогали. Испытывал ли он ненависть к какой-нибудь нации? Кто его знает? Он прятал глубоко в себе свои чувства, а вот страх постоянно выходил наружу. «Отец народов» погубил столько людей, что ему было, кого и чего бояться. Он царствовал тридцать лет, его патологический страх всё больше граничил с шизофренией; и под конец жизни, пугая всю страну, он сам напугался насмерть. Больной ксеген, следуя своей особенной логике, вместо того, чтобы лечиться, расправлялся с врачами — по сложившейся у него привычке. Случайно или не случайно врачи оказались ейверами? Не исключено, что хитроумный политик решил сыграть на обывательских чувствах лимонцев, которые недолюбливали ейверов, как, впрочем, остальные жители Луны.
В глазах мировой общественности каждая значимая нация имеет свой обывательский и исторический облик. Например, цинафрийцы-лягушатники, алияитцы-макаронники, водяные — пьяницы, а ейверы-бесстыжие приспособленцы. Насколько этот облик соответствует действительности? Настолько, насколько прав обыватель. Это — обывательский облик. В глазах лунных обывателей ейверы — бессовестные ростовщики, способные выжимать деньги из любой ситуации. Исторический облик наций — гораздо сложнее и, как правило, намного положительнее. Правда, ейверам и тут не повезло. Они умудрились предать своего соотечественника Христа, который после смерти стал любимым богом лунатиков.
Христианская церковь не могла простить это ейверам две тысячи лет; а вместе с ней — многочисленные нации, поклонявшиеся Христу. В этих невероятных исторических условиях ейверы выжили, пройдя небывалый естественный отбор. Как всем остальным лунатикам, ейверам хотелось жить, и жить — хорошо, а для этого подходили все разрешённые средства. Как ни странно, ейверам нередко удавалось жить хорошо; они не церемонились с людьми, которые с ними не церемонились. Выживая, ейверы боролись, приспосабливались и снова боролись. Естественный отбор выдерживали самые сильные, хитрые и талантливые. Они приспосабливались и боролись на всей Луне, в том числе — в партии Нилена. Партия была радикальной, она собрала самых обиженных и угнетённых. В имперской Лимонии ейверы были самыми обиженными и угнетёнными. Для них светская власть придумала черту оседлости, чтобы, как собакам, указать на место; а церковная власть, слившаяся со светской, периодически устраивала погромы, чтобы отомстить за погубленного Христа, который не стал бы богом, если бы не умер.
У партии Нилена был другой бог — пролетариат, а значит, она не делила людей по национальному признаку. В ней было много обиженных ейверов, немало представителей разных народностей, также обиженных имперской властью. Их всех собрал под своё крыло водяной имперец Нилен. Среди них был недоучивший Христа Линтас, объегоривший даже ейверов. Избавиться от Нилена властолюбивому зиргуну помогли враги партии. Но впереди было очень много работы по созданию нового тоталитарного государства. Ему мешали водяные — великая имперская нация; пролетариат, возомнивший себя мессией; партия, не признававшая зарвавшегося выскочку; короче говоря, ему все мешали. Но не мог же он, право слово, уничтожить всех; кем бы он тогда руководил? Пришлось убивать выборочно: одних — больше, других — меньше. Кому досталось больше других — сказать трудно, тем более что Линтас не был заинтересован в статистике. Одно очевидно: тем, кого ксеген боялся больше других. Может быть, это ейверы? О коварстве и вероломстве ейверов, которые расправились с самим Христом, недоучившийся богослов узнал ещё на ученической скамье. Позже он убедился в этом на собственном опыте, когда вступил в партию Нилена. Хотя Нилена ейверы слушались, признавая его превосходство, Линтасу они уступать не собирались. Претендуя на авторитет и влияние, они для начала выбили себе преимущества под национальную убогость и угнетённость, получая привилегии в то время, как водяные их лишались. Для Линтаса ейверские карьеристы представляли большую опасность. А разве меньшую опасность представляли зиргуны? Неужели он меньше боялся водяных, которые теряли всё под громкие крики о том, что они приобретают весь мир? Так кто же всё-таки больше всех пострадал от Линтаса?
