Римская история. Книги LXIV-LXXX - страница 38

LXIX 15(3) Когда в Рим прибыл ибер Фарасман вместе со своей женой, Антонин увеличил пределы его владений и позволил совершить жертвоприношения на Капитолии и посвятить конную статую в храм Беллоны, а также наблюдал военные упражнения, которые этот вождь показал вместе со своим  сыном и другими знатными иберами.

(2) Не сохранились также и начальные части истории Марка Вера, который начал править после Антонина, а именно те, в которых рассказывается об отношении к Луцию, сыну Коммода, которого Марк сделал своим зятем, и о деяниях этого Луция на войне против Вологеза, на которую он был послан своим тестем. Поэтому я (то есть Ксифилин) кратко расскажу об этом, отобрав сведения из других книг, а потом вернусь к последовательному изложению истории Диона.

Рис. Антонин Пий.

3(1) По общему мнению, Антонин был добр и благороден и не угнетал ни христиан, ни других своих подданных, но выказывал христианам великое уважение и еще больше увеличил тот почет, с каким к ним относился Адриан.(2) Ибо и Евсевий Памфил в своей «Церковной истории» приводит письмо Адриана, в котором император грозит страшными последствиями тем, кто каким-либо образом притесняет и обвиняет христиан, и клянется Гераклом, что подвергнет их наказаниям.(3) Говорят, что Антонин был наделен пытливым умом и не чурался тщательным образом разбирать даже незначительные и обыденные вопросы; поэтому острословы говорили, что он разрежет и тминное зернышко. Квадрат утверждает, что он скончался в преклонных летах и смерть его оказалась блаженнейшей, как самый безмятежный сон.

4(1) Говорят, что при Антонине также произошло сильнейшее землетрясение в пределах Вифинии и Геллеспонта, в результате которого сильно пострадали или полностью были разрушены различные города, в особенности Кизик, где обрушился величайший и прекраснейший из всех храмов.(2) Колонны его имели по четыре локтя в толщину и пятьдесят локтей в высоту, причем каждая из них была высечена из цельного куска мрамора, и вообще всему его убранству стоит скорее дивиться, нежели воздавать хвалу. Во внутренней части страны, как говорят, развалилась на куски вершина горы, туда хлынул поток морской воды и подхваченные ветром брызги чистой и прозрачной морской воды проникли далеко в глубь суши.

LXXI 1(1^>1) Вот и все, что имеется в настоящее время из рассказа об Антонине. Правил же он двадцать четыре года.

1(1^>2) Марк Антонин философ, заняв императорский престол после кончины своего приемного отца Антонина, сразу же сделал соучастником своей власти Луция Вера, сына Луция Коммода.

(2) Дело в том, что сам он не отличался телесной крепостью и много времени посвящал ученым занятиям (рассказывают, что, даже будучи уже императором, он без каких бы то ни было колебаний и смущения продолжал посещать наставников, в частности стал учеником беотийского философа Секста, и не стеснялся слушать лекции Гермогена по риторике; (3) но более всего он был привержен учению Стои). Луций же был сильным молодым человеком, больше подходящим для военных свершений. Поэтому-то Марк и сделал его своим зятем, женив на своей дочери Луцилле, и послал на войну с парфянами.

Рис. Марк Антонин.

2(1) Вологез ведь начал войну с того, что окружил со всех сторон целый римский легион, размещенный под командованием Севериана в Элегейе, местности в Армении, и, расстреляв из луков, уничтожил его полностью вместе с военачальниками, и теперь крупными силами грозно наступал на города Сирии.(2) Тогда Луций прибыл в Антиохию и, собрав большое число воинов и имея под свои началом лучших военачальников, разместил свою ставку в городе, где занимался приведением в порядок всех своих сил и сбором необходимых для войны средств, поручив войска Кассию.

Рис. Луций Вер.

(3) Последний стойко выдержал натиск Вологеза и в конечном счете, когда царь был покинут своими союзниками и начал отступление, преследовал и гнал его вплоть до Селевкии и Ктесифона; Селевкию он обрек пожару, а царский дворец Вологеза в Ктесифоне разрушил до основания.(4) На обратном пути он потерял очень много воинов из-за голода и болезней, но тем не менее с оставшимися в живых воинами возвратился в Сирию. Луций весьма радовался и сильно гордился этими свершениями, однако его исключительная удача не послужила ему ко благу, 3(1