Ричи - страница 17
Повесив трубку, он сказал с усилием:
— Я ухожу.
— Ты не в таком состоянии, чтобы куда-то идти, — печально заметила Кэрол. — Ты и до угла-то не дойдешь.
Не слушая ее, он прошел в комнату, ударился о стул и, опрокинув его на себя, растянулся на полу. Кэрол подбежала к нему — господи, он умирает! Но Ричи уже поднимался, схватившись за стоявший стул. На шум прибежал из подвала Джордж.
— Что происходит?
Ричи рванулся к отцу:
— Ты рассказал дорожным полицейским, что я наркоман?
Джордж не ответил.
— Проклятый, я тебя спрашиваю, — Ричи поднял дрожащий кулак. — Отвечай! — Лицо его перекосилось, он весь трясся.
Джордж пошел в спальню, отодвинул ночной столик. За дверью кричал сын:
— Я спрашиваю! Отвечай!
Джордж нагнулся и достал из тайника пистолет, который прятал после того, как осенью у него похитили второй пистолет. Проверил, заряжен ли, и сунул его за пояс, под шерстяную рубашку. Потом вышел и, минуя сына, ничего не говоря, направился назад в подвал. Если парень будет приставать, пистолет должен отпугнуть его. Джордж был уже внизу, когда Ричи поставил ногу на верхнюю ступеньку. Джордж повернулся к сыну. Тот покачивался в полутьме. Джорджа освещала лампочка из подвала. Между ними была тьма.
— Ты рассказал дорожным полицейским, что я наркоман? — бушевал Ричи. Шатаясь, он добрался донизу и схватил валявшуюся на ящике пику для льда.
— Отвечай! Я требую ответа! — Он поднял пику над головой.
Джордж не спеша вытащил из-под рубашки пистолет и нацелился в своего первенца. Это должно припугнуть его, он уйдет, подумал Джордж. В кинофильмах, запечатлевшихся в памяти с давних лет, противник всегда пятился при виде пистолета.
Но Ричи поступил иначе. Он раскинул руки, точно распятый.
— Ну, стреляй!
Словно в бреду он наступал на отца, и пика в его руке опасно поблескивала.
Кэрол примчалась в подвал и, в ужасе прижавшись к стене, закричала:
— Прекратите! Успокойтесь вы оба!
Ричи остановился. Он выпятил грудь, указывая на нее как на мишень, и выкрикнул:
— Что ж ты, стреляй!
Видя, что отец не стреляет, он опустил руки и бросил пику.
Джордж шагнул к нему и, схватив за плечи, подтолкнул в сторону лестницы. Ричи вырвался и побежал наверх, спотыкаясь на ступеньках.
Он метался по кухне, что-то искал. Он слишком выдвинул ящик буфета, и ящик с грохотом полетел на пол, стуча, как град по крыше, посыпались ложки, ножи, вилки. Через минуту Ричи появился опять на площадке лестницы, размахивая кухонным ножом.
— Стреляй! Что ж ты не стреляешь?
Джордж оттолкнул Кэрол. Она плакала, просила:
— Прекратите скандал, успокойтесь!
Палец Джорджа дрогнул на крючке. Он поднял пистолет, в последний раз предупреждая. Но Ричи не послушал его. Он стал спускаться вниз. В это мгновение Джордж вспомнил и увидел очень многое. Все свои жизненные неудачи как громадное, непоправимое зло… В чем причина? Почему в его доме царит враг, враг страшный и непонятный? Из его семени вырос сын, но где он — этот сын? То, что стоит перед ним — не сын, а генератор ненависти, растрепанный зверь с ножом в руках. В это страшное мгновение Джордж не подумал, что Ричи молит о помощи. Разум не всегда одерживает верх, когда палец на спусковом крючке.
И Джордж выстрелил.
Выстрел был точный. Пуля вошла прямо в сердце Ричи. Он запрокинулся. Он поднял к груди детские руки, увидел кровь, и на лице его мелькнуло удивление. Он приподнялся и взмахнул ножом. Страшно закричала Кэрол. Но Джордж выстрелил во второй раз, промахнулся, и пуля прошила стену дома.
Ричи не издал ни звука. Он сразу осел и покатился по ступенькам вниз, пока не достиг холодного, цементного пола. Джордж силой увлек Кэрол наверх, в комнату. Там он прошел к телефону и набрал номер полиции.
— Говорит Джордж Динер, — сказал он, удивляясь собственному голосу. — Лонгфелло-авеню, дом 1903, Ист-Медоу. Я только что застрелил сына.
— Несчастный случай?
Джордж отвечал не колеблясь:
— Нет, сознательно.
Он повесил трубку и вернулся в подвал. В слабом свете сын лежал, скрючившись на полу. Джордж склонился над ним. Ричи был неподвижен. Джордж пощупал его горло. Пульса не было. Он поднял руку сына. Она безжизненно упала.
