А. К.: И были бумаги подписаны?
П. Г.: При мне — да.
А. К.: И как же они теперь объясняют, почему НАТО оказалось на территории Прибалтики?
П. Г.: Ну, это вы спрашивайте у других министров. При мне этого не было.
П. А.: Козырев говорит, что никаких юридических обязательств не было. Он говорит, что никогда западные страны не обещали не расширять НАТО.
П. Г.: Как не обещали? Обещали!
П. А.: Обещали?
А. К.: И бумаги на эту тему были подписаны?
П. Г.: Ну да. Соглашения.
П. А.: Козырев говорит, что никаких документов подписано не было на эту тему.
П. Г.: Письменные обязательства есть. Ты ему скажи, скажи о Соглашении о фланговых ограничениях, о Соглашении о количестве вооруженных сил на различных стратегических направлениях. Это я по памяти называю. Их наверняка даже больше, этих соглашений. Там четко сказано, где и какое количество натовских войск должно стоять. Еще раз подчеркну: это не обязательство не принимать эти страны в НАТО. Таких обязательств натовцы на себя действительно не брали. Это обязательства не размещать там войска вне зависимости от того, являются эти страны членами НАТО или нет.
П. Г.: О новых членах не было ничего подписано, не стоял даже этот вопрос.
П. А.: Значит, самый важный вопрос: «Будет ли Польша членом НАТО» — не стоял?
П. Г.: При нас, Петя, не стоял этот вопрос.
А. К.: Ну, Польша могла быть членом НАТО, но могла не быть членом военной организации НАТО, как Франция, например.
П. Г.: По Польше такого серьезного ничего не было, я вам так скажу. Вообще, мысли даже у нас в то время не было о новых членах НАТО. Это уже потом…
А. К.: И поэтому можно сказать, что никаких обязательств всерьез на себя Запад не брал?
П. Г.: Никто не брал. Ни мы, ни они. Не стоял этот вопрос. Ни по ПРО не стоял вопрос, ни о чем-то другом.
А. К.: Но договор об обычных вооружениях в Европе продолжал работать?
П. Г.: Продолжал.
А. К.: Но он же не работает!
П. Г.: Ну, это уже другое дело. При мне он работал. Когда натовцы начали продвигаться, тогда наши в одностороннем порядке вот этот договор ликвидировали. Потому что Запад молча продвигался…
П. А.: А ты участвовал во внешнеполитических дискуссиях? В том числе по НАТО? То есть Козырев там тер в Брюсселе.
П. Г.: Конечно, я с ним там бывал. Мы с Козыревым часто вместе ездили. Но со мной велись разговоры только по чисто военным вопросам. Что касается политики, конечно, я глубоко не вникал.
П. А.: Козырев сам вел эти переговоры?
П. Г.: Да.
П. А.: А у него были неблизкие, ты считаешь, отношения с Борисом Николаевичем? Близких не было?
П. Г.: Были, не такие, как у меня. Но Борис Николаевич его уважал, любил… Но близких отношений у президента ни с кем не было. Может, кроме меня?
П. А.: Ты был одно время самый близкий человек к нему?
П. Г.: Как мне говорили: «Ты не первый в России, но и не второй».
П. А.: Правильно. Так для тебя было неожиданно, что тебя в отставку отправили?
П. Г.: Вообще-то, да. Когда Россия фактически получила свою независимость в августе 1991-го, после этих событий, мы собрались у него, пошли в лес. Человек шесть-семь было. Борис Николаевич сам предложил: «Давайте брататься. Я вас в жизни никого не кину, и давайте клясться на крови». Взяли нож, порезали друг другу руки, лизали кровь…
П. А.: Это кто был? Ты был. Кто еще был?
П. Г.: Я, Коржаков, Козырев…
А. К.: Козырев тоже резал? Ничего не рассказывал!
П. Г.: Этот, как его, покойный Виктор, КГБ? Вспомнил: Баранников>141, Руцкого не было. Скоков и еще кто-то, человека два…
П. А.: Гены Бурбулиса не было?
П. Г.: Не помню. Надо у него спросить. Мы нашли там покрышку, разложили выпить-закусить. Покрышка, видимо, от трактора «Беларусь», сели и на крови поклялись по его инициативе. А он нас потом всех кинул. Неожиданно. Неожиданно почему? Потому что, когда Ельцин первый тур не выиграл в 1996 году, эта команда под руководством…
А. К.: Как не выиграл? Он же выиграл первый тур…
П. Г.: Как он выиграл первый тур, если он пошел на второй? Он же не набрал 51 % голосов! Второе место занял Зюганов, а третье — Лебедь. И тогда его команда во главе с Витей Илюшиным, Юмашевым и Таней
