А что было делать? Не выгонять же их на улицу. У Данте все три особняка были заселены Молодыми магами из разных кланов, в том числе и из нашего. Лютеция забрала к себе всех Кархаров и Астреяров. И еще несколько домов им пришлось снимать.
Зато теперь у Араэл, не считая меня, трое учителей. Правда, их самих еще учить и учить, но объяснить ей теорию они смогут, а заодно расскажут о тонкостях взаимоотношений магов, некромантов и других людей.
Данте пришел рано утром и разбудил меня.
– Кошмар, – делано вздохнул я, заваривая на кухне чай. – Ты встал раньше меня.
– Бывает, – усмехнулся брат. – Я с трудом нашел время для тебя. Чего хотел?
Бунт Молодых магов окончательно изменил Данте. Он теперь вставал рано утром, спать ложился за полночь. И все время работал. На него разом свалилась ответственность за сотню магов. А еще ему одному пришлось воевать против всех кланов, против седых, заматеревших в политике патриархов.
– Поговорить о Хаосе. Как твое расследование?
– Мне сейчас не до него, – признал Данте.
– Мне тоже.
– Так ли они опасны, как мы думаем? – после паузы спросил он.
– Я не знаю, насколько опасны наши хаоситы. Но с Хаосом шутить нельзя. Для его последователей нет ограничений, никаких запретов. Все можно, все дозволено ради цели. Понимаешь?
– Да.
– А еще изгои и непризнанные гении – легкая добыча для них.
– Понимаю. Они могут попробовать переманить на свою сторону кого-то из Молодых магов.
– Например… тебя.
– Шутишь? – улыбнулся Данте.
– Ни капли.
Я прямо посмотрел на брата.
– Да, но ты для них еще более легкая цель. Вот уж кто у нас точно главный изгой и непризнанный гений.
– Верно. Но я с Хаосом уже воевал. В отличие от тебя.
Данте недоверчиво покачал головой. Мы еще минут десять обсуждали насущные проблемы, а потом он отправился в Совет магов. Данте ждал очередной бой.
У Молодых магов в Совете было три голоса против пяти. Но выгнать их не смогли. Данте продолжал отчаянно маневрировать и играть на противоречиях магов. Кархары не хотели голосовать против Лютеции, Астреяры – против Шеалы. Данте хотели выгнать все, но он был советником императора от Совета магов.
Бунт Молодых магов поднял большой шум в обществе. Все газеты только об этом и писали. И всех интересовало, чем все закончится. Остальные проблемы пока никого не волновали.
Я в задумчивости остановился на крыльце. С моря дул сырой прохладный ветер. Арья поежилась и подняла воротник плаща.
– О чем думаешь? – спросила она.
Я пожал плечами и поймал пролетавший мимо желтый лист.
– Уже осень… Интересно, примет ли меня Рэндал Бах?
– Глава Совета волшебников? – удивилась Арья. – Не знаю, вы вроде враждовали…
– Да, я испортил ему одно дело. Может быть, зря.
Статья в утренней газете не давала мне покоя. Простое и лаконичное название – «Магия больше не нужна» – было до обидного точным. Автор убедительно показывал, что технологии практически во всем заменили магию.
Реджинальд Малькольм уже ждал нас в гостиной и читал газету. Мы с Арьей сели за стол. Расторопный слуга принес чай.
– Что пишет, стервец! Магия больше не нужна! Что скажешь, Маэл?
– Увы, с автором статьи сложно поспорить, – вздохнул я.
– Ох, молодежь, – скривился старый адмирал. – Дай этому журналистишке учебник по физике и поставь перед голодным демоном, и он быстро поймет всю важность магии!
– Демоны, оборотни и вампиры – редкость в наши дни.
– Мой дед помнил те прекрасные времена, когда вампиры могли за месяц вырезать небольшой городок. Именно маги извели под корень всех этих проклятых богами тварей. А теперь какой-то бумагомарака, пороху не нюхавший, пишет, что магия не нужна!
– Время он выбрал подходящее.
– Вот-вот. Твой почтенный отец, Маэл, будь он по-прежнему главой Совета, поговорил бы с ним по душам. А потом кое-кто без соли съел бы весь тираж газеты.
– Времена меняются, – твердо сказал я. – Оборотни уже не воют по ночам. Вампиры не презирают людей, а прячутся от них в своих склепах. Даже демоны уже не рискуют появляться в нашем мире – знают, что поймают и заставят служить. Но и маги уже не те. В моем доме сейчас живет мой… троюродный племянник вроде бы. Ему двадцать два, и он все еще не нюхавший пороху сопляк, хотя была война. А я в его годы уже воевал на севере.
