Зато у меня наконец-то появилось время для работы над дневником Карла Хило. Шифр оказался очень сложным, но мне удалось понять систему и разгадать его. Однако текст оказался многослойным. Расшифровав один его слой, мне пришлось возиться заново с другими. Хорошо еще, что шифры были похожими, и разгадывать их, поняв систему, было не так сложно.
Я не знал, есть ли смысл разгадывать дневники. Там могла быть важная информация, но, скорей всего, она уже давно устарела. Так что я садился за расшифровку дневника, только когда было свободное время.
Санторин порадовал меня тишиной и спокойствием, а также тропической жарой. В порту была обычная деловая суета, а в городе царила провинциальная безмятежность. Увы, на этот раз у меня не было времени любоваться красотой острова.
Я сразу пошел на прием к Эктору Серрано, главе семьи. Он быстро принял меня и, хотя и был очень удивлен, вопросов не задавал, ограничившись светскими темами. А я не стал его томить и перешел к делу:
– Вы, должно быть, гадаете – зачем я в такое время прибыл на Санторин?
– Не буду спорить.
– У меня к вам дело государственной важности и послание от императора Аврелия.
Я протянул ему запечатанный конверт. Эктор Серрано внимательно осмотрел печать, прежде чем сломать ее и прочесть письмо. Пока он читал, я медленно пил вино.
– Интересно… – медленно произнес Серрано.
– Если у вас есть вопросы, я на них отвечу.
– Почему именно сейчас?
– Его величество хочет укрепить империю и породниться с южным дворянством.
– Моя семья не самая знаменитая, влиятельная и родовитая.
– И тем не менее император выбрал именно вас.
– Допустим. Но я не вижу причин принимать предложение его величества. Империя сейчас переживает не лучшие времена, да и империя ли она уже? Насколько мне известно, Сенат фактически отстранил императора от власти.
– Если вы сторонник Сената, то, боюсь, мне придется вас разочаровать. Империя на переломе эпох, это так. Но император, ни на секунду не выпуская, держал бразды правления. Новости на ваш остров приходят с небольшим опозданием, и вы, должно быть, еще не знаете, что глава Союза промышленников и его заместитель казнены.
– Вот как. А Галл Маерхант, Райд Асмуд аха Астреяр и Адам Гайер?
– Они признали власть императора. Хотя я лично предпочел бы видеть их головы в одной корзине.
– И тем не менее. Мне придется отправить свою дочь в место, в котором в любой момент может разгореться бойня. Я не хочу однажды утром прочитать, что Фелицию казнили вместе с Аврелием.
– Пока я жив – этого не произойдет.
– Но вы смертны.
– Сеньор[11] Эктор Серрано. Вы ведь умный человек и понимаете, что мятеж провалился в тот самый момент, когда мятежники оставили жизнь императору и начали играть по его правилам. Не все идет так, как надо, но все-таки. А сейчас началась война, и церемониться никто не будет. Один раз я уже ввел войска в город и приказал подавить мятеж. Я могу это сделать еще раз.
Мой собеседник кивнул, соглашаясь с моими словами. Но этого было мало.
– Вы можете сейчас отказаться от предложения его величества. Но второй раз его вам никто не сделает. Сейчас вы можете поднять семью Серрано выше, чем когда-либо мечтали ваши предки. Остров Санторин полностью перейдет под ваше управление, а должность губернатора будет упразднена. И все ваши торговые партнеры, нынешние и будущие, будут понимать, что они ведут дела не с мелким дворянином, а с зятем императора Райхенской империи. Да, сейчас империя переживает не лучшие времена. Тот, кто покупает акции компании, находящейся на грани банкротства, рискует, но может и озолотиться.
– Речь идет не просто о деньгах. А о моей единственной дочери.
– Об ее безопасности я буду заботиться так же, как о безопасности императора.
– Последний вопрос. Вы надеетесь выиграть эту войну? По последним сводкам – армия начала отступление по всему фронту.
– Это отступление было задумано еще два месяца назад. Вы не были в тех местах, а я был. Кунакцы сейчас захватывают сотни миль бесплодной пустыни, несут потери и растягивают линии снабжения. Одни только поставки питьевой воды станут для них такой проблемой, что скоро им придется остановиться. Подобный план боевых действий был предусмотрен еще четыре года назад, когда я занимал должность консула Восточной области. Сейчас рано загадывать – победим мы в этой войне или нет. Но одно я могу вам точно сказать: мы не проиграем!
