Я невольно усмехнулся и опустил голову. Конечно, может ли быть иначе?
– Разрешите идти?
– Погоди. Я покину город на пару дней. Если что – действуй сам, не пытайся связаться со мной.
– Разумеется.
– Иди.
После провала в Сенате наше положение значительно ухудшилось. Ряд союзников поспешил переметнуться к победителям. Вслед за Советом волшебников ушел и Совет колдунов, Совет по делам колоний и даже Коллегия гильдий. Последняя переметнулась из-за угроз и убийств нескольких ее членов.
В Ассамблее дворян герцог Маерхант быстро вернул себе былые позиции. Нескольких сторонников Реджинальда Малькольма убили на дуэлях. В самого адмирала стреляли из-за угла. На мой дом ночью попытались напасть волшебники, но не смогли одолеть даже первый слой защиты и сбежали прежде, чем я успел ответить.
Противостояние вышло за рамки политических интриг. Начиналась настоящая война.
Как потом выяснилось, началось все с рокового совпадения. Рано утром банда грабителей удачно обчистила несколько банков и магазинов. Им бы уйти с добычей, но наглость и жадность, как известно, не знают границ. Они решили ограбить еще один ювелирный магазин.
Но жандармы наконец проснулись и бросились в погоню. Грабители решили затеряться в толпе собравшихся на очередной митинг революционеров. К несчастью, именно в этот момент оратор вдохновенно предсказывал, что власть захочет силой подавить революцию.
В пылу погони жандармы врезались в толпу. Кто-то раздраженно врезал дубинкой не желавшему уступать дорогу. Другой перепугался, увидев кровь, и закричал на всю площадь: «Убили!»
Утром вместо газет я прочитал короткую сводку от Джона. Ничего хорошего в ней не было. Кто-то выследил и убил пятерых моих бойцов. Провалились попытки убрать трех членов Ассамблеи дворян. Во время одной из схваток погиб еще один боец, трое тяжело ранены.
В довершение всего был убит сенатор Вильям Рекхам. Ему не помогли ни его телохранители, ни двое моих наемников, прикрывавших его.
Несмотря на неудачи, я не оставлял попыток ослабить своих врагов, используя для этого все средства. «Роман» Шеалы и племянника герцога Маерханта развивался. Девушка быстро влюбила в себя наивного паренька, но тот пока ни разу не проговорился.
На улицах и площадях далеко не все поняли решение Сената. Народ возмутился, ораторов перекрикивали и порой даже закидывали яйцами. И что самое интересное – мои люди здесь были почти ни при чем.
Конечно, многие так и продолжали верить своим вождям, а многие и вовсе получали деньги. Нечего было и ожидать от них понимания ситуации. Это же касалось и многих купленных республиканцами журналистов: они предпочли не заметить новой волны забастовок.
На этот раз стачки были не стихийными, а хорошо спланированными и организованными. Встали не все предприятия, а наиболее важные и доходные.
Так, остановились все золотые и серебряные рудники. Железнодорожники блокировали самые важные с коммерческой точки зрения направления. Портовые рабочие перестали обслуживать корабли доброго десятка торговых компаний.
К забастовке присоединились инженеры и даже часть управляющего персонала. Кроме этого, в знак солидарности прекратили работу служащие типографий нескольких газет, принадлежавших членам Союза промышленников.
Подвели только люди Майка Торпа. Он не сумел организовать захват предприятий, и штрейкбрехеры сорвали забастовки на ряде крупнейших металлургических заводов.
Но самое главное – с помощью Нея Ластера мне удалось взять под полный контроль железные дороги в Райхенской области. Даже вокзал был захвачен членами профсоюза.
Я лично объяснял Ластеру план дальнейших действий. Он наконец начал мне доверять и теперь легко открывал секреты своего дела. В частности, он говорил мне, как легко можно полностью остановить железную дорогу. Надо было просто вывести из строя водокачки. Уголь достать легко, а вот с водой все сложнее. Ее и заменить нечем, и в современный паровоз из первой попавшейся лужи не нальешь.
Шум на улице отвлек нас от карты. Я подошел к окну и выглянул на вокзальную площадь. Штаб располагался не в вокзале, как думали многие, а в обычной квартире стоявшего рядом здания.
