И по мере того, как развивался этот процесс, зависимость верхов партии от иностранного капитала возрастала… «Давление империализма на Советский Союз, — писал Л. Д. Троцкий, — имеет задачей изменить самую природу советского общества. Борьба — сегодня мирная, завтра военная — идёт из-за форм собственности. В качестве передаточного механизма этой борьбы бюрократия опирается то на пролетариат против империализма, то на империализм против пролетариата, чтобы увеличить свою собственную власть. В то же время она нещадно эксплуатирует свою роль распределителя скудных жизненных благ для обеспечения своего благополучия и могущества… Можно с полным основанием сказать, что пролетариат, господствующий в отдельно взятой стране, всё ещё остаётся угнетённым классом. Источником угнетения является мировой империализм, передаточным механизмом угнетения — бюрократия». А следовательно, хотя прежние эксплуататорские классы в нашей стране были ликвидированы, сама эксплуатация не исчезла. Новое заключалось в том, что после революции наша страна стала эксплуатироваться главным образом или же почти полностью извне. Система, характерная для стран с колониальной зависимостью…
Полемизируя в 1923 г. с Н. Сухановым, В. И. Ленин писал:
«Если для создания социализма требуется определённый уровень культуры (хотя никто не может сказать, каков именно этот определённый «уровень культуры»), то почему нам нельзя начать сначала с завоевания революционным путём предпосылок для этого определённого уровня, а потом уже, на основе рабоче-крестьянской власти и советского строя, двинуться догонять другие народы».
Долгое время эти ленинские слова приводились как пример творческого подхода к марксизму. В действительности же они свидетельствуют, что и В. И. Ленин, и его последователи явно недооценивали того, что «догнать другие народы» т. е. завершить индустриализацию невозможно было без форсирования процесса первоначального накопления. А поэтому пришедшая к власти партия большевиков должна была взять на себя решение этой задачи и, следовательно, объективно сыграть в истории нашей страны ту роль, которую в других странах играла буржуазия — роль инструмента первоначального накопления.
Иными словами, партия большевиков должна была завершить ликвидацию мелкого производства, что предполагало разорение крестьянства и формирование за его счёт армии наёмных рабочих. Более того, особенности осуществления индустриализации в нашей стране делали неизбежным широкое использование «принудительного труда», который немногим отличался от труда рабов, и снижение до возможного минимума жизненного уровня рабочего класса. Реализация этой политики вступала в противоречие с коренными интересами широких слоёв населения: и крестьянства, и пролетариата…
Таким образом, если в первые годы Советской власти сначала партия большевиков в целом, а затем её лидеры могли маневрировать между интересами широких народных масс и тех кругов международного финансового капитала, которые поддержали Октябрьскую революцию, то со временем возможность такого маневрирования стала сокращаться и усиление зависимости руководства партии от его зарубежных партнёров сделало неизбежным контрреволюционный переворот, который приобрёл форму так называемого «термидорианского переворота»…
Завершение «термидорианского переворота», по всей видимости, можно датировать 1937–1938 гг., когда в форме личной диктатуры И. В. Сталина в нашей стране, по сути дела, утвердилась диктатура определённых кругов международного финансового капитала, на мощь которых он опирался и которые благословили его на «большой террор»…
Путь, которым Россия шла к революции, во многом был похож на путь, пройденный другими странами. Однако буржуазная революция в нашей стране произошла в особых исторических условиях и это не могло не наложить на неё отпечаток. С одной стороны, по своему характеру она была и не могла не быть буржуазной, а с другой стороны, широкое распространение в обществе уравнительно-передельческих настроений и возможность временного объединения под знаменем уравнительного социализма рабочего класса и деревенских низов вела к тому, что эта буржуазная революция почти с самого начала происходила под красным знаменем и социалистическими лозунгами. Вероятнее всего, что её ожидал бы такой же итог, как Крестьянскую войну 1525 г. в Германии, если бы она не была поддержана определённой частью отечественной буржуазии, офицерства, чиновничества и научно-технической интеллигенции. Но и эта поддержка была бы недостаточной, если бы Советская власть не смогла опереться на помощь определённых кругов международной финансовой олигархии. Оказав такую помощь, эти круги, однако, вовсе не собирались способствовать социалистической революции. Партия большевиков, и её социалистические лозунги были нужны им для того, чтобы использовать СССР в своей борьбе за мировое господство. А поэтому Октябрьская революция как революция социалистическая, захлебнувшись уже в 1918 г., так и не смогла выйти за пределы буржуазно-демократической революции». (А. В. Островский «Октябрьская революция: Случайность? Исторический зигзаг? Или закономерность?»).
