И. С. Ратьковский
А. Парвус, третий эмигрантский поезд и июльский кризис 1917 года в России
Июльские дни 1917 г. одни из определяющих событий в ходе Русской революции 1917 г. Существует несколько точек зрения на возникновение июльского кризиса и его причины. Традиционный подход подразумевает влияние сразу нескольких факторов. Можно согласиться, что в определенной степени июльский кризис был продолжением июньского кризиса с его главным вопросом о доверии Временному правительству со стороны левых партий и рабочих Петрограда. Июньское наступление Русской армии временно «заморозило» этот вопрос. Однако после первых же известий о неудачах на фронте (особенно на фоне первоначальных успехов), о начавшемся отступлении армии, в Петрограде резко усилилось неприятие Временного правительства. Таким образом, общее недоверие к Временному правительству (как отказывающегося проводить рабочую политику), усилилось фактором крупного поражения на фронте.
В определенной степени, июльский кризис был связан и с украинским вопросом. В июне украинская Центральная Рада выдвинула ряд требований (большая национальная автономия, создание национальных войск, претензии на «Национальные территории» и т. д.). Требования частично были выполнены делегацией Временного правительства выезжавшей в Киев. В знак протеста в ночь с 2 на 3 (15–16) июля 1917 г. в отставку подали министры-кадеты. Днем 3 (16) июля глава Временного правительства князь Львов сообщил прессе о выходе из состава кабинета кадетов А. И. Шингарева, А. А. Мануйлова, В. А. Степанова, князя Д. И. Шаховского и Н. В. Некрасова (последний выйдя из партии кадетов, в правительстве все же остался).
Таким образом, украинский фактор способствовал министерскому кризису накануне июльского политического кризиса и был одним из факторов его усиления. В дальнейшем украинским деятелям выдвигались обвинения в германском влиянии, но российские события эти обвинения не сделали широко известными в тот период. Помимо всего прочего, объявленный выход 5 членов «министров-капиталистов» (4-х на самом деле, как выяснилось позднее) из правительства, где ранее было «10 министров-капиталистов» и всего 6 социалистов, создавал иллюзию возможного скорого создания чисто «социалистического правительства». Как представлялось рабочим массам Петрограда надо было только «дожать» свои левые партии в этом вопросе.
Среди причин июльского криза упоминается и немецкий фактор. При этом чаще всего выдвигается тезис о «немецких деньгах» и прямом финансировании партии большевиков, в т. ч. В.И. Ленина. На наш взгляд, эта версия, озвученная в 1917 г. Временным правительством, была лишь попыткой последнего расправиться со своими политическими противниками, а также результатом ошибочной интерпретации отношений лидеров большевиков (Ленина) с А. Парвусом (Гельфандом). Ленин не являлся агентом Германии, ни тем более агентом Парвуса. Между ними уже давно были разорваны отношения, а попытки Парвуса в 1917 г. возобновить контакты неизменно игнорировались Лениным.
Вместе с тем, на наш взгляд, в данных июльских событиях «след» Парвуса все же фиксируется, хотя и без прямой связи с Лениным, Зиновьевым и другими пассажирами первого знаменитого эмиграционного поезда. Об этом свидетельствуют отчасти его передвижения и заявления в июле 1917 г. Так, накануне июльского кризиса А. Парвус выехал из Копенгагена в Берлин. 16–17 (3–4) июля А. Парвус уверял представителей министерства иностранных дел Германии о неминуемой и близкой победе большевиков. Только после поражения июльского выступления, уже в условиях, появившихся в прессе обвинений в его адрес, он выехал 22 (9) июля 1917 г. в Швейцарию. Об этом же свидетельствуют и другие моменты, прослеживаемые по его деятельности в первой половине 1917 г.
В начале весны 1917 г. А. Парвус всячески подчеркивал перед германскими правящими кругами свою роль в свержении самодержавия. При этом он заявлял о необходимости усиления революционного процесса, с тем, чтобы окончательно вывести Россию из войны с Германией. Одновременно А. Парвус просил увеличения финансирования его «Русской революции». По его мнению, для дальнейшего увеличения немецкого влияния в России нужно было обладать новыми значительными ресурсами. С этой точки зрения ключевым ему представлялось выделение Германским правительством на русские дела 5 миллионов марок. 1 апреля 1917 г. МИД Германии, которое курировало деятельность Парвуса, обратилось в Министерство финансов с просьбой выделить 5 млн. марок на политические цели в России. Новый министр финансов граф Зигфрид Рёдерн, учитывая значительный размер запрашиваемой суммы, попытался официально выяснить у своих коллег из МИД, на что конкретно потратятся эти суммы, но был вынужден удовлетвориться устным разъяснением по соображениям секретности, и 3 апреля эта просьба была удовлетворена.
