3. Ленин поднял и, в общем, успешно решил проблему выхода из революции (её обуздания) после 1917 г. В этом деле особо важную роль сыграли присущие Ленину системность мышления и чувство динамики нелинейных процессов (мышление в стиле науки становления). Здесь требовалось становление новых институтов на основе череды инноваций (как военный коммунизм или национализация промышленности и НЭП), о которых и не думали до Октября.
4. Ленин предложил способ «пересобрать» русский народ после катастрофы революции, а затем и вновь собрать земли «Империи» на новой основе — как СССР. Способ этот был настолько эффективным и новаторским, что приводит современных специалистов по этнологии в восхищение — опыт уже XX века показал, какой мощью обладает взбунтовавшийся этнический национализм, а впереди мир ждут ещё более крупные катастрофы на этнической почве.
Инновации двух следующих поколений большевиков в период «сталинизма» — очень большая особая тема. Это был период реализации советского проекта. Вебер называет такие программы «институционализацией харизмы» — после становления новых форм начинается массовое строительство и укрепление норм. Но в СССР и это был этап фундаментальных инноваций. Коллективизация и советская индустриализация, создание новой школы и научной системы, современных советских вооружённых сил и новаторские программы как атомная и космическая. Экзаменом стала Великая Отечественная война.
Другой важный предмет исследований — система проблем, которые не удалось предвидеть, как риски и угрозы, неизбежные изменения в обществе и государстве в дальнейшем ходе развития. Для этого во время Ленина и Сталина ещё не было методологических подходов, а были лишь предчувствия. Кроме того, разработки Ленина и Сталина не изложены последовательно в каких-то больших трудах, подобных «Капиталу». Они выражены в массе работ, решений, реплик и выступлений, связанных с практическими вопросами злободневной политики. Это сильно затруднило нам освоение этого наследия, но иначе быть не могло. Но главное, в нашем обществоведении изучали политическую сторону доступных работ Ленина, хотя последующим поколениям очень нужна была методология их трудов и решений. А ей почти не уделялось внимания, и она была малодоступна для широких кругов интеллигенции и молодёжи.
Да и не было времени — каждое поколение должно разрешать актуальные проблемы выживания. Нынешние задачи ложатся на наши плечи.
Известно, что Ленин предвидел (как позже и Сталин), что по мере развития советского общества в нём будет возрождаться сословность («бюрократизм»), и сословные притязания элиты создадут опасность для общественного строя. Так и произошло. Никаких принципиальных идей о том, как этому можно противодействовать, Ленин не выдвинул (как и Сталин). Не выдвинуты они и до сих пор, и угроза России со стороны «элиты» растёт.
Ленин преувеличивал устойчивость мировоззрения трудящихся и рациональность общественного сознания, его детерминированность социальными отношениями. Он не придал адекватного значения тому культурному кризису, который должен был сопровождать индустриализацию и урбанизацию, а значит, быструю смену образа жизни большинства населения. Этот кризис и смены поколений свели на нет тот общинный крестьянский коммунизм, который скреплял мировоззренческую матрицу советского строя. Требовалась смена языка и логики легитимации социального порядка СССР, но эта задача тогда не была поставлена, к ней не готовились ни государство, ни общество. Общественная наука не была адекватна таким проблемам, тем более в социалистическом обществе и с идеологией, которая плохо стыковалась с реальностью.
Казалось, что возникавшие проблемы общественного сознания можно было разрешить административными и чрезвычайными способами, а с конца 50-х годов контроль за их развитием был утрачен. Западные социологи изучали эти проблемы в своих обществах, а теперь мы видим, что есть общие, фундаментальные проблемы.
Советское общество 1930–1955 гг. было скреплено механической солидарностью, т. е. подавляющее большинство населения по своим образу жизни и культуры, по мировоззрению были очень близки. Особенно после Гражданской войны и до конца 1950-х гг., население было в состоянии «надклассового единства трудящихся». Война — и бедствие, и победа — ещё сильнее сплотила советских людей. Основная масса интеллигенции и служащих госаппарата, даже уже с высшим образованием, вышла из рабочих и крестьян. Они строили СССР и воевали и на опыте знали, что и почему они делали.
