— И как далеко ты можешь меня завести?
— Думаешь, я блефую?
— Нет, просто притворяешься.
Он положил ладонь ей на грудь и осторожно погладил нежную шелковистую кожу. У Мэг перехватило дыхание. Джек улыбался и продолжал использовать свое преимущество, сжимая пальцами эти темно-красные чувствительные бутоны. Мэгги ощутила жаркую дрожь.
Ей нравилось, что он не сдался. Она нуждалась в поединке, вызове. Он удивил ее. Джек был откровенно возбужден, но умудрился сохранить самообладание. И сам пошел в наступление.
Это дразнило ее чувственность.
— Ну что, Мэгги?
Он продолжал эксперименты с ее соском, и Мэгги почувствовала, что у нее стало влажно между ног. Вот садист! Она откашлялась.
— Ты всегда смешиваешь работу и амурные приключения?
— Нет, — честно ответила она. — Только если кто-то очень понравится.
— Я тебе понравился?
Она тихо рассмеялась.
— Разве ты не помнишь, как я поцеловала тебя десять лет назад?
— Мне казалось, ты просто хочешь меня отвлечь и задержать.
— Я бы тоже хотела так думать. — Она глубоко вздохнула.
— Так все-таки чего ты хотела тогда добиться? Подставить меня?
У Мэгги подгибались колени.
— И это тоже.
— В любом случае тебе это удалось.
Здоровой частью сознания он понимал, что эти слишком откровенные слова выдавали его с головой. Но Джек Тринити не боялся показывать свои слабые стороны. И это тоже нравилось Мэгги.
— Думаешь, я бы так поступила с любым?
— А какая разница?
— И тем не менее ты здесь, со мной? Так хочешь меня или?..
— Хочу.
— Но решил помучить?
— Просто еще сомневаюсь, приму ли твое предложение. Не пойму пока, что тебе от меня надо.
Что ей надо? Да всего-то чтоб он наконец прикоснулся к ней, обнял, стиснул. Почувствовать его всем телом, слышать, как колотится сердце в его груди… Может, она слишком этого хотела? Самое время брать ситуацию в свои руки.
Мэгги притянула его за галстук к себе.
— Наслаждения. Один оргазм, — прошептала она ему прямо в ухо.
Слово это подействовало как команда. Дыхание Джека мгновенно участилось, глаза блеснули.
— Как насчет того, чтобы не сдерживать свои импульсы, Джек? — спросила она вызывающе. — Давай доведем до конца то, что мы начали десять лет назад.
— Считаешь реальным совместить бизнес и удовольствие?
— Не твоя забота, беру это на себя.
Джек внимательно посмотрел на нее.
— У меня нет оснований тебе довериться.
— Почему бы и нет? Мы чувствуем друг друга и отлично поладим. — Мэгги двусмысленно улыбнулась. — Мы оба необузданны, упрямы, ничем не связаны и уже достаточно взрослые. И не пытайся меня убедить, что ты пуританин. Уверена, что мы в силах извлечь из этого сюжета море наслаждения.
— Откуда ты знаешь, что мы оба ничем не связаны?
Он все еще пытался разгадать ее. Мэгги не видела оснований отказывать ему в этом наивном желании.
— Я обычно стараюсь получить как можно более полную информацию о своих потенциальных клиентах.
— И всегда интересуешься их частной жизнью?
— Не всегда. Но о тебе хотелось знать подробнее. Признаться, я была очень удивлена, когда ты вышел на меня. Ведь ты знал, что именно со мной встретился тогда ночью?
— То есть что ты — та юная преступница в маске?
Мэгги кивнула.
— Я еще кое-что знаю, Джек. — Она рассмеялась. — Ты на прямом пути к инфаркту.
— В самом деле?
— Несомненно. Ты же самый настоящий трудоголик.
Она умолчала о том, что раскопала информацию о его любовных похождениях. Например, что у него было немало связей с весьма сексуальными красотками, но ни одна из них не длилась дольше пары недель. Интересно, почему?
— И еще я хочу выяснить, не наскучило ли тебе так много работать и не стал ли ты сам скучным от такого количества работы.
Джек смущенно и озадаченно потер рукой лоб. Он не в первый раз слышал подобный упрек.
— Я знаю о тебе еще кое-что, — продолжала она. — Ты никогда не сталкивался с полицией, тебя даже никогда не штрафовали за превышение скорости. Ты каждый год добровольно помогаешь на летнем празднике бойскаутов, и ТСС спонсирует целый ряд социальных программ для молодежи. Ты весьма ответственный и добропорядочный, очень добропорядочный гражданин.
Справедливость этого утверждения Мэгги испытала десять лет назад на собственной шкуре, но эту мысль она пока оставила при себе. Пусть не думает, что она затаила злобу.
