Из-за угла показался дрожащий огонек, шаги раздались совсем рядом, и Звездочету погрозила узловатая старческая рука прикрывающая свечу.
- Спрячь ружье сынок, не ровен час, выстрелит.
Звездочет пораженно смотрел на сухонькую, опрятную старушку в цветастом платке, что прошла мимо него тяжелым шаркающим шагом к полкам.
- Бирюк, это что… - побелевшими губами прошептал сталкер.
- Это Прасковья Павловна, здешняя хозяйка - скривился досадливо Бирюк - всю кровь уже мне выпила.
- В самом деле? – посторонился сталкер, рассматривая старушку, которая что-то искала на полке.
- Ну, плешь она мне всю уже проела. Бывает, находит, что-то на нее, встает значит, из могилы и бродит. И не зомби, какой ни будь, не выворотник, а самое что ни на есть приведение! Сначала думал, это она мне спьяну видится. Бывало во время прорыва как напьёшься до зеленых чертей, не к месту будь сказано, то иной раз и видится чего и похуже. А тут смотрю вроде трезвый, а опять вона бродит, да все ругается, что заставил ее погребок железяками. Вначале думал артефакты, будь они не ладны, ее притягивают. Ниже нас ведь еще один уровень, знатный такой, освинцованный, в несколько метров толщиной. Куда все артефакты, что ваш брат-сталкер из Зоны в здешнем секторе находит и сдает государству за кровные, складываются после детальной описи. Они потом забираются несколько раз в месяц специальной бронедурой, что приезжает в сопровождении танковой колонны и висящего у Периметра вертолетного прикрытия. Да что я тебе как новичку зеленому рассказываю, сам все знаешь лучше меня. Так вот. Заходит однажды ко мне Прасковья Павловна, а я раз, да и положи на стол брошку, красивую такую, она только мимо прошла да и сказала убрать эту пакость. Дождется она у меня, найду я ее могилку, да и забью вот такой осиновый кол.
- Да ты никак в естествоиспытатели решил записаться?
- А что ваша наука, сынок, - вдруг бросила от полки Прасковья Павловна – всю землю перепахали, испоганили, ишь как качает, вот и не лежится в земле. Так мало земли, за небо взялись, конец света на дворе, одна темень пожирает другую, а люди что? Раз и нет людей, исчезли, будто и не было никогда. Вот дождетесь, поглотит вас тьма бездонная, где ни света, ни проблеска.
- Бабушка, а как оно, на том свете? – прошептал Звездочет, прислушиваясь к гулу и содроганиям земли.
- По разному, сынок, кому как Господь присудит, так и есть.
- А вы и Бога видели?
- Поздно о Боге вы вспомнили, но хорошо хоть теперь церкви то открыли. Не видела я сынок, куда мне грешной. Вот, выпей – она протянула темную склянку, которую, видимо и искала на полке.
Сталкер послушно взял бутыль, и хотел было прикоснуться к старческой руке, но пальцы поймали воздух.
- Да ты пей, пей и ему дай – она кивнула на распростертого на столе человека.
Звездочет процедил сквозь зубы горькую жидкость, что вспыхнув огнем, зазвенела, принеся непонятную легкость. Мир завертелся перед глазами, послышалось непонятное шуршание, будто от помех в эфире. Между тем Прасковья Павловна прошла мимо разинувшего рот Бирюка, погрозила ему пальцем и положила призрачную руку на лоб раненому.
- Нет ему покоя ни на небе, ни на земле - неприкаянный он. Ни к мертвым не берут, ни к живым не пускают.
Почва перестала сотрясаться, медленно зарделся тусклый аварийный свет и старушка начала таять.
- Чистая душа он, генерал, как белый лист чистая, что напишете на нем, то и будет. Лишь он один знает…
Но что сказала Прасковья Павловна, они не расслышали, цепь аномальной защиты вспыхнула, и та исчезла.
- Тфу ты, наваждение – сплюнул приемщик - и почудится такое.
Отставной молча указал на темную бутыль, и Бирюк прикрыл рот.
- В общем, сделаем вид, что ничего не было. Незачем чужим людям знать, что здесь творилось, особенно когда небо с землей перемешалось. Психика она ведь тоже не железная и имеет свои пределы, хватит нам и зомбей с выворотниками.
- Ну а с этим, неприкаянным что? Аппарат фиксирует кому. Аккурат между небом и землей.
- Зубы ему разожми.
Бирюк, кряхтя, разжал лежащему зубы, и Звездочет выцедил ему в рот остатки остро пахнущей травами жидкости.
