– Что?
– Раны. Кожа нежная, пальцы тонкие, прямо как у девушки, а тут эти ободранные корки.
– Я не девушка. – Я грубо выдернул руку и направился за второй подушкой.
– Серьёзно? То-то я думаю, у тебя между ног что-то странное болтается, – наигранно произнёс он за спиной.
– Иди в жопу. – Я бросил в него подушкой.
– В твою? – расхохотался Скэриэл.
– В свою! – И, не выдержав, я показал ему средний палец, но при этом не смог сдержать улыбку.
Он кинул в меня подушкой, я поймал её и набросился на Скэриэла. Мы оба повалились на кровать, смеялись, пытаясь вести себя тише, кто-то из нас даже хрюкнул, и раздался очередной взрыв хохота.
– Тише. – Не переставая смеяться, я зажал ему рот рукой. На его глазах выступили слёзы. Мы лежали на кровати, пытаясь отдышаться. Было очень жарко, но у меня не осталось сил подняться и открыть окно.
– Как душно, – проговорил Скэриэл и снял свитер.
– Дать пижаму?
– Нет, мне жарко. – Он вновь взял мою ладонь и провёл пальцами по костяшкам. – Так непривычно. – Помедлив, добавил: – Твоя рука после удара. Было больно?
– Немного. Скорее я был в шоке, что так вышло.
– Мой мальчик стал совсем взрослым. – Он изобразил женский голос. – Горжусь тобой.
Скэриэл перебирал мои пальцы, мял ладонь, осторожно трогал корку, словно тоже не до конца верил, что я ударил Клива.
– Иди ты, – буркнул я, но руку не стал выдёргивать. Клонило в сон.
– Как твой экзамен по тёмной материи?
– Мне его перенесли. Остальные уже сдали. Но меня отстранили, и поэтому я сдаю позже.
– Ты готов?
– Знаешь, – я лёг на бок, чтобы лучше его видеть, – мне кажется, да. Твой приём с луком и стрелами помог. А как твои экзамены?
– Я всё сдал и свободен как ветер.
– Поздравляю, вот везёт, – выдохнул я.
– Ты тоже скоро всё сдашь. Не парься.
Мы лежали в темноте каждый под своим одеялом.
– К психологу ходишь?
– Миссис Рипли – психиатр.
– Я не различаю.
– Я раньше тоже. Ага, был сегодня.
– И как?
– Сегодня она сказала, что я был грубым. Но в целом мне, даже не знаю, нравится, наверное. Хотя я много переживаю: вдруг ляпну что-то не то.
– О чём вы говорите?
– Обо всём. Иногда наши разговоры выглядят как словесная баталия. Как игра в пинг-понг. Но это даже весело. Я редко общаюсь со взрослыми на такие темы.
– По твоему голосу кажется, что тебе это действительно нравится.
– Она умная женщина, – ответил я, как будто этого было достаточно.
– Ой, только не влюбись, – усмехнулся Скэриэл.
– Да ей лет тридцать или даже сорок.
– А тебе семнадцать. И что? Такие отношения тоже бывают.
– У тебя были? – изумлённо проговорил я.
– Нет, но я был бы не против. – Скэриэл улыбнулся в темноте.
– Это странно. Большая разница в возрасте.
– У каждого свои вкусы.
– Какие у тебя? – спросил я без задней мысли.
– Мне нравятся милые, строптивые чистокровные, слишком много переживающие о других.
– О, не начинай. – Я откинулся на подушку и зажмурился, заливаясь краской.
– Ты сам спросил. – Он навис надо мной. – Ты что, решил, что я про тебя?
– Отвали. – Я прикрыл лицо руками, сгорая со стыда. – Ничего я не решил.
– Ты подумал, что я о тебе говорю? – не унимался Скэриэл. Он схватил мою руку и убрал от лица.
– Давай сменим тему, – взмолился я. – Ты не то подумал.
– Да ты засмущался.
– Я тебя сейчас с кровати скину, придурок.
– Напугал. – Скэриэл прижал мои руки над головой, навис надо мной и прошептал прямо в губы: – Будешь вырываться – я тебя поцелую.
Я ошеломлённо уставился на него, боясь даже сделать вдох.
– А вот теперь и я тебя напугал, – улыбнулся он, затем отпустил меня и лёг рядом, болтая о своём.
Я его не слушал. Сердце бешено билось, словно я пробежал стометровку.
