– Много… – протянул я.
– Я думал, что помру сам, пока пытался тебя откачать.
– Спасибо.
– Ты меня не благодарить должен, а ненавидеть. Из-за меня ты чуть не умер.
– И всё же ты спас меня, – устало произнёс я. Жутко клонило в сон. От нахлынувшей усталости я не мог даже сесть. Было так спокойно просто лежать в темноте и слушать чужой голос.
– Я не мог иначе, – произнёс он тихо.
Мог. Ведь мог с самого начала избавиться от меня. Наследник Бёрко, приёмный сын и сводный брат. Чужак в семье. Угроза для Совета старейшин и нынешнего политического строя.
Гедеон сегодня мог раз и навсегда избавиться от меня. У меня бы остановилось сердце. Оставь он меня беспомощного, я бы уже был мёртв.
– Никому не говори об этом. – Гедеон подсел ближе и нагнулся ко мне. – Это опасная информация. Извлечение материи карается законом строже, чем убийство на дуэли.
– П… почему? – Поспеть за его словами было сложно.
– На дуэли чистокровные равны. Каждый владеет материей с рождения. Но ты можешь впитать силу дуэлянта, оставить его без оружия, убить беспомощного.
– Убийство чистокровного как низшего карается законом строже?
– Что? – На его лице отразилось непонимание. Брови заломлены, рот скривился; прищурившись, он смотрел на меня в ожидании объяснений.
– Чистокровный без тёмной материи похож на низшего. – Связно мыслить и собирать слова в предложения было сложно. Приходилось сосредотачиваться на каждой отдельной фразе. Я говорил заторможенно, но Гедеон не прерывал меня. – Он не владеет силой. Не может постоять за себя никак, кроме физической силы. Если убить так чистокровного… что мне будет?
– Возможно, смертная казнь.
– А что будет за убийство низшего?
– Штраф и исправительные работы, – обречённо произнёс Гедеон, понимая теперь, куда я клоню.
– Это несправедливо, – в сердцах проговорил я.
– Одни в рабстве у других. Какая уж тут справедливость.
Нас остановили на границе с Центральным районом. Скэриэл выглядел более непринуждённо, чем того следовало ожидать, учитывая, что за нами, по его словам, велась слежка. Вечером здесь всегда много желающих пересечь границу и попасть в Запретные земли. Полукровки возвращались домой после рабочего дня, чистокровные стремились попасть в клубы. Мы встали в пробку, а значит, вместе с нами застряли и преследователи.
Я был так напряжён, что сразу вызвал подозрение у пограничника. Он грубо приказал нам выйти из машины, а затем служебные собаки проверили салон и багажник на наличие виса. В последнее время имитаторов тёмной материи становилось всё больше. Скэриэл был спокоен, вежлив и улыбался проверяющим. Я, напротив, был угрюм и немногословен. Последовала более тщательная проверка документов и наличия тёмной материи – в этом мне помог Скэриэл. Но пограничники не успокоились и долго проверяли подлинность моего разрешения на нахождение и проживание в Центральном районе. Всё это заняло не меньше получаса, а то и час. Водителя нашего, судя по лицензии, закреплённой на приборной панели, звали Гарретт Хоббс. Он был чуть ниже меня ростом, со щетиной и прокуренным сиплым голосом.
Когда машина пересекла границу, Скэриэл попросил поехать другой дорогой, указав в сторону реки. Гарретт молча развернул машину. Если до этого я надеялся, что Скэриэл ошибся, то теперь был уверен в его правоте. Водитель то и дело поглядывал на нас через зеркало заднего вида. Когда мы остались абсолютно одни на пустой дороге, я заметил далеко позади чёрный джип представительского класса. Теперь стало понятно, почему Скэриэл предложил сменить маршрут. Другой вопрос: как он их заметил в центре?
Вдоль пустой дороги пролегала река с быстрым течением. Это и дорогой-то сложно назвать. Стоило чуть отъехать от границы, как асфальт быстро сменился гравием вперемешку с глиной; в дождь ехать по грязи было опасно: не совладав с рулём, недолго улететь в кювет или, что ещё хуже, в реку – тогда уж можно сразу распрощаться с машиной.
По другую сторону стояли заброшенные заводы и фабрики. До революции здесь работали низшие, но после смерти императора все предприятия позакрывались, а лишившиеся работы низшие подались кто куда: уехали в другие города на заработки или остались в Запретных землях и погрязли в криминале. Тут и там появлялись группировки, и делёжка территории стала основным занятием местного населения.
