Техас! Он имел какую-то магическую власть над двумя его компаньонами-обвинителями. Для Реддинга это слово означало лишь окончание обязательства сопровождать в пути брата и сестру за то, что они помогли ему бежать из Либби. Он продолжал думать о Весе и Сюзанне именно так: судьи, хозяева. Он сделал все возможное, чтобы пресечь развитие отношений с ними.
Райс вздохнул. Он обогнал своих спутников мили на две. Он скакал впереди как обычно. Все что угодно, лишь бы держаться подальше от этих говорящих, завораживающих лиловых глаз, которые настигали его везде, преодолевая все защитные укрепления, возведенные им. Правда, Сюзанна, наконец, перестала смотреть на него, как на олицетворение героизма. Последнее время вид у нее был воинственный, и, несмотря на то, что это ранило Реддинга, так было лучше для них обоих.
Одна неделя! Еще неделя, и он доставит их к месту назначения. Райс уже строил личные планы. Земли Сюзанны и Веса располагались милях в сорока от Остина. Райс полагал, что, будучи столицей штата, город был достаточно крупным, чтобы иметь свой банк. Сначала Реддинг собирался получить через этот банк деньги, а затем найти способ перебраться в Лондон. Правда, шансов на реализацию плана было немного. Но и остаться в Техасе Райс не мог.
За последние недели оборонительные укрепления Райса были сметены полностью. После той ночи, когда он почти овладел Сюзанной, ему стоило громадных усилий держаться подальше от женщины. Если бы речь шла просто о том, чтобы уложить ее в постель, а потом забыть, ему бы потребовалось не более минуты. Но теперь это стало для него невозможным.
Сюзанна открыла в нем пласты нежности, о существовании которых он даже не подозревал, и ничего хорошего из этого выйти не могло. С детства Реддинг усвоил, что о слабых и беззащитных не заботятся. А вот если ты никому не доверяешь, обмануть тебя невозможно, если ты полагаешься только на самого себя, тебя невозможно разочаровать и обречь на страдания.
Итак, Реддинг, сохраняя дистанцию, задавал своим компаньонам такой темп передвижения, что к вечеру они валились с ног от усталости, себя он загонял еще немилосерднее, так что к ночи все тело немело, чему он был очень рад. Он всегда укладывался в стороне от брата и сестры, в лес уходил далеко, чтобы Сюзанна не могла его найти. Он часто скакал в авангарде, объясняя Сюзанне и Весу, что разведывает путь. Райс, как зверь, всегда чувствовал приближение беды, что не раз спасало их.
Путешественники преодолели огромное расстояние. Миля за милей Райс чувствовал, как растет его сила, крепчают мускулы, тело наливается несокрушимой мощью. В пути обострились его природные инстинкты.
За время жизни в Лондоне Райс забыл удовольствие от тренировки физических и умственных способностей. Сейчас он понял, что Лондон притупил в нем естественные порывы, изуродовал саму его сущность, когда он пытался быть тем, кем не был на самом деле. Тогда зачем ему помышлять о возвращении?
Затем, что он не может оставаться здесь. Он не может остаться с женщиной, которую он желает не так, как он желал других, а так, что в конце концов его чувство к ней может разрушить его самого, его жизнь.
Сюзанну привлекало то, что она видела на поверхности, она рисовала себе мужчину, который помог ей. В действительности же он преследовал корыстные цели. Сюзанна не видела реального Реддинга — ублюдка, вора, лицемера. И мошенника. С него и этого было достаточно. Но таким набором качеств, к сожалению, не сможет удовольствоваться Сюзанна Фэллон.
Реддинг не собирался дожидаться, пока она раскусит его.
* * *
Привал путешественники сделали на луизианском берегу реки Сабин. Утром следующего дня они переберутся на другой берег.
А сейчас им предстоял необычный ужин: дикий индюк, которого Райсу удалось подстрелить еще днем. Изысканной трапезой они отмечали свое появление на границе родного штата. Сюзанна даже растрогалась, когда увидела, каким радостным светом лучились глаза Райса, добывшего дичь к знаменательному для нее дню.
Реддинг разделил с братом и сестрой радость завершения длительного путешествия. Вызывающая улыбка, раздражающая Веса и Сюзанну, ушла с его лица.
