Слева лес озарился огнем взрыва. Вертолет подбросило мощной взрывной волной. Осколки попали внутрь, и во все стороны полетели куски металла и пластика. Один из них попал Рэмбо в плечо, другой в спину. Боль в плече была сильной, и Рэмбо решил, что получил перелом. Сзади вскрикнул кто-то из пленных, видимо, его тоже ранило.
Вертолет тряхнуло. Он потерял скорость. Нам конец, подумал Рэмбо. Еще один такой взрыв рядом и…
МИ-24 был теперь так близко, что ему не составляло большого труда попасть точно в цель. Еще десять секунд, а может, даже пять и тогда…
Рэмбо уменьшил скорость, повел вертолет вправо, затем влево, словно он теперь был неуправляемым, и нырнул в очередной тоннель из деревьев.
Долетев до середины, завис.
— Бэнкс! Посмотри, нет ли сзади огнемета!
Ты хочешь, чтобы я стрелял из огнемета в эту махину?
— Да нет же. Ты должен выстрелить в сторону леса. Огнемет полыхнул по густым кустам и деревьям. Они загорелись, повалил дым.
Рэмбо пытался представить ход мыслей советского пилота. Вертолет ушел в тоннель, но не появился с другой стороны. Наверное, он получил серьезное повреждение и упал. Пилот подождет несколько секунд, и если вертолет не появится с другой стороны тоннеля, то полетит проверять вход в тоннель. Пилот в конце концов придет к выводу, что вертолет где-то упал. Тогда он поднимется и уничтожит ракетами весь этот зеленый тоннель.
— Семь, — произнес Рэмбо. Он медленно вел вертолет к выходу. — Шесть, — он повернулся и крикнул назад: — Держитесь крепче.
— Пять.
Он увеличил обороты двигателя.
— Четыре.
Вытер с лица кровь и пот.
— Три.
Большой палец был готов нажать на кнопку огня «дракона».
— Два.
— Один.
Набрав полные обороты, Рэмбо резко бросил вертолет вперед. Желудок вжался в позвоночник, потом поехал куда-то вниз, потому что на выходе из тоннеля машина пошла вертикально вверх и… оказалась настолько близко к МИ-24, что Рэмбо успел заметить выражение полного недоумения на лице советского пилота.
Рэмбо открыл огонь из «дракона».
Столб огня. Грохот. Взрыв. Огненный шар разлетелся на тысячи осколков.
«Одинокий Волк» вызывает «Волчье Логово». Как меня слышите? Прием.
Мэрдок замер, услышав хриплый голос. Голос Рэмбо.
— Ответьте ему, — распорядился Мэрдок.
— «Одинокий Волк», вас слышим. Прием. Подготовьтесь к аварийной посадке, — в голосе послышалась смертельная усталость и боль. — Прибываю… — Пауза. Тяжелый вздох. — Прибываю с американскими военнопленными. Прием.
Все, кто стоял неподалеку от приемника, выжидающе посмотрели на Мэрдока. Тот молчал.
— Скажите, что будем готовы к аварийной посадке. Хорошая работа. Встречная группа уже направлена.
Кто-то радостно вскрикнул. Возбуждение перекинулось на остальных. Все присутствующие вдруг зашумели, стали похлопывать друг друга по плечам. Одни бросились за огнетушителями и носилками, другие за медикаментами и пеносмесителями для аварийной посадки.
Остались только связист, Эриксон и Дойл.
Ну, что же, черт возьми, он хорошо поработал и заслужил эскорт.
— Я не против, — сказал Эриксон. — Только все равно придется подождать, пока мы не узнаем, в каком он секторе. — Эриксон смотрел на экран радара. — Ну вот, теперь ясно. Я его вижу. — Он нахмурился. — Что-то уж очень медленно движется. Я бы на его месте рвал оттуда когти как можно быстрее. Что-то стряслось…
Да, «Звездные войны», — говорил Рэмбо, чтобы как-то отвлечься от боли. — Когда вы вернетесь в Штаты, я вам точно говорю, будете смотреть этот фильм несколько раз.
Пленные сгрудились вокруг Рэмбо и слушали его, как завороженные.
Его тошнило, но он продолжал говорить:
— Там есть парень — Дарт Вейдер. В черном шлеме и в накидке. У него меч… только не такой меч, а… Вон смотрите — река Меконг.
Пленные забыли о «Звездных войнах». Теперь они смотрели на реку.
— А за ней? — спросил Бэнкс. Таиланд.
— А дальше?
— А дальше — дом.
Все эти годы, — произнес кто-то, — только мысли о доме не дали мне сойти с ума. Я вспоминал все до мельчайших подробностей.
А я вспоминал пиццу.
А я сосиски.
— А я пиво и «Доджерсов».[4]
Моему сыну будет уже шестнадцать. Он теперь сможет водить машину.
Интересно, ждет ли меня жена? Ну, как там теперь, а?
