— То есть, последние два года, — уточнил Логан.
— Последние два года, — согласился Карсон. — Но вы же не пожрать сюда прилетели.
— Может быть, нам просто нравится местная кухня, — сказал Логан. — Этот вечный привкус смазочных веществ во всех без исключения блюдах, включая и мороженое, которое мы привозим вам снизу… На планете такого нигде не подают.
— Это все чудотворные свойства нашего воздуха, — сказал Карсон.
— Не иначе.
— Вот поэтому я и не беру отпуск, — сказал Карсон. — Я боюсь, что после того, как побываю внизу, здесь все покажется еще более тоскливым.
— Крепись, — сказал Логан. — Два месяца — это не такой уж большой срок.
— Сказал тот, кто свалит отсюда через три часа.
— Или раньше.
— Счастливчик.
— Два месяца пролетят быстро.
— То же самое мне когда-то говорили про три года.
— В старости ты будешь вспоминать это время, как самое счастливое в твоей жизни, — сказал Логан.
— Не верю, что дела внизу обстоят так плохо, — сказал Карсон.
— Не слушай его, — сказал Терри. — Внизу все прекрасно. По сравнению с тем, что творится у вас, там внизу вообще рай.
— Здесь когда-то тоже было хорошо, — сказал Карсон. — Сам я этого периода не застал, но сразу после прилета нам показывали хоники. Вот как вы думаете, где мы сейчас сидим?
— В бывшей душевой? — попытался угадать Терри.
— Черта с два, — сказал Карсон. — Мы сидим в бывшей оранжерее. Цветочки, лианы… Мне кажется, на паре кадров я даже видел миниатюрные пальмы. А теперь мы здесь даже еду готовить не можем.
— Сомневаюсь, что ваши предшественники готовили еду в оранжерее.
— Кухня была вон за той стеной, — Карсон махнул рукой в неопределенном направлении. — Но сейчас корабли прилетают два раза в неделю, а в остальное время этой частью станции мы почти не пользуемся. Проще таскать сюда термосы из жилой зоны, чем держать здесь повара.
— Не могу не заметить, что ты все время говоришь о еде, — сказал Логан. — Ты голоден?
— Я не успел позавтракать, — вздохнул Карсон.
— И все цивилизованное сообщество скорбит об этом вместе с тобой.
— Сарказм в адрес голодающего не делает тебе чести, — у Карсона запищал коммуникатор, и он поднес устройство к уху. — Карсон слушает.
— Передай гостям, что они задерживаются, — даже сквозь доносящиеся из коммуникатора помехи Логан узнал голос Блейка. — Мы только что потеряли один погрузчик.
— Это карма, — объявил Карсон, вешая коммуникатор на пояс. — Ты издевался надо мной…
— И поэтому у Блейка сломался погрузчик? — уточнил Логан. — Карма так не работает.
— Блейк тоже надо мной издевался, — вздохнул Карсон. — Так что вы оба получили то, чего заслуживаете.
— И во сколько дополнительных часов нам это обойдется? — поинтересовался Терри.
— Учитывая, что погрузчиков у нас два, срок вашего пребывания здесь только что вырос вдвое, — сказал Карсон. — Как вам идея пойти в жилую зону? Там хоть скафандры можно снять.
— Мы — космонавты, — гордо объявил Логан. — Мы можем месяцами не вылезать из скафандров.
— А потом, когда вы из них все-таки вылезаете, все живое дохнет в радиусе пятидесяти метров, да?
— Да ста, — сказал Логан. — Поражающая сила каждого космонавта — штука индивидуальная. И вообще это все до конца не изучено.
— Жаль, что никто не сообразил использовать этот фактор во время войны.
— А кто тебе сказал, что никто не сообразил?
Блейку таки удалось починить второй погрузчик, и космонавты потеряли всего час, не слишком отстав от графика полета. А сам график поставок был нарушен еще Виктором, и с этим уже ничего нельзя было сделать.
Логан отвел корабль подальше от спутника, и позволил Терри разогнать его до крейсерской скорости, после чего стажер передал управление автопилоту. Вообще-то, это было упражнение для второкурсников, и любой выпускник летной школы должен проделывать его с закрытыми глазами, но Терри снова был собран и насторожен, как пилот десантного транспорта, готовящийся к сбросу штурмовых катеров.
— Ну и как тебе булыжник? — поинтересовался Логан.
— Мрачно, — сказал Терри. — Похоже на декорации к дешевому фильму ужасов.
— Увы, это довольно дорогой фильм ужасов, — сказал Логан. — И смерти там случались далеко не постановочные.
