«Тогда Господь сказал: …Пришел Сын Человеческий…» (Лк 7:31, 34).
По окончании тайной вечери Он еще раз приоткрыл нам тайну своего ближайшего будущего, ибо сказано:
«Пришли в селение, называемое Гефсимания; и Он сказал ученикам Своим: посидите здесь, пока Я помолюсь. И взял с Собою Петра, Иакова и Иоанна; и начал ужасаться и тосковать. И сказал им: душа Моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте. И, отойдя немного, пал на землю и молился, чтобы, если возможно, миновал Его час сей; и говорил: Авва Отче! всё возможно Тебе; пронеси чашу сию мимо Меня; но не чего Я хочу, а чего Ты. Возвращается и находит их спящими, и говорит Петру: Симон! ты спишь? не мог ты бодрствовать один час? Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна» (Мк 14:32–38).
Его вторая, человеческая ипостась проявилась в естественном человеческом страхе перед предстоящей Ему физической болью и смертью. Почувствовав это и не желая более искушать ни Себя, ни Всевышнего, Иисус во время трапезы дал мне прямое указание помочь Ему в завершении Его миссии первого пришествия, ибо писано:
«Сказав это, Иисус возмутился духом, и засвидетельствовал, и сказал; истинно, истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня. Тогда ученики озирались друг на друга, недоумевая, о ком Он говорит. Один же из учеников Его, которого любил Иисус, возлежал у груди Иисуса. Ему Симон Петр сделал знак, чтобы спросил, кто это, о котором говорит. Он, припав к груди Иисуса, сказал Ему: Господи! кто это? Иисус отвечал: тот, кому Я, обмакнув кусок хлеба, подам. И, обмакнув кусок, подал Иуде Симонову Искариоту. И после сего куска вошел в него сатана. Тогда Иисус сказал ему: что делаешь, делай скорее» (Ин 13:21–27).
А предвидя ваш вопрос, почему же эту миссию Он не поручил кому-нибудь другому из учеников, Иисус пророчествует о грядущем отречении от Себя, а стало быть, и от веры, того, на кого предполагал опираться изначально — Петра, ибо говорено:
«Он отвечал Ему: Господи! с Тобою я готов и в темницу и на смерть идти. Но Он сказал: говорю тебе, Петр, не пропоет петух сегодня, как ты трижды отречешься, что не знаешь Меня» (Лк 22:33,34).
Я же выполнил эту миссию и, не таясь от кого-либо, сообщил Ему об этом, ибо писано:
«И, тотчас подойдя к Иисусу, сказал: радуйся, Равви!..» (Мф 26:49).
За что и удостаиваюсь из Его уст слова «друг», ибо говорено:
«Иисус же сказал ему: друг, для чего ты пришел?..» (Мф 26:50).
Среди вас, людей, особое значение придается форме моего так называемого «предательства», ставшей метафорой, называемой «поцелуй Иуды»:
«Предающий же Его дал им знак, сказав: Кого я поцелую, Тот и есть, возьмите Его. И, тотчас подойдя к Иисусу, сказал: радуйся, Равви! И поцеловал Его. Иисус же сказал ему: друг, для чего ты пришел?..» (Мф 26:48–50).
Однако вы без труда убедитесь в бессмысленности поцелуя как знака, указующего на Иисуса. Ибо по свидетельствам тех же евангелистов, обращаясь к пришедшим, Он говорит:
«Каждый день бывал Я с вами в храме, и вы не поднимали на Меня рук…» (Лк. 22:53).
Из этих слов следует, что Иисус был знаком своим врагам. Об этом свидетельствуют и евангелисты, повествующие о спорах Иисуса с фарисеями и книжниками. Его знал в лицо и участвующий в аресте Иосиф из семьи первосвященника Каиафы.
Об этом свидетельствует и то, что близкие к нему люди опознали в Петре сподвижника Иисуса, ибо писано:
«Взяв Его, повели и привели в дом первосвященника. Петр же следовал издали. Когда они развели огонь среди двора и сели вместе, сел и Петр между ними. Одна служанка, увидев его сидящего у огня и всмотревшись в него, сказала: и этот был с Ним… Вскоре потом другой, увидев его, сказал: и ты из них… Прошло с час времени, еще некто настоятельно говорил: точно и этот был с Ним…» (Лк 22:54–59).
Не будете же вы утверждать, что люди, знающие Петра, нуждались в моей помощи, чтоб опознать Иисуса!
Я поцеловал Его не с целью раскрыть его перед врагами, но с целью с Ним проститься и указать всем на себя, как на Его очевидного предателя. Хотя мог бы сообщить им лишь о месте Его нахождения и не участвовать в аресте. И тогда имя предавшего осталось бы в тайне на вечные времена.
