— Мы его кормили с рук, — сказал Файн. — Мы всем им давали сосать свою грудь. А они ее кусают. Я про арабов. Ты не араб?
— Нет-нет.
— Саддам — арабский Иуда. В Коране есть что-нибудь на тему предательства?
— Откуда мне знать?
— Извини, Никос. Мне все время кажется, что ты немного араб.
В Спрингфилд они прилетели в два часа пополудни и прямо из аэропорта поехали в банк. За шестнадцать лет в городе многое изменилось. Ионидис не сразу узнал модернизированное здание банка, и они раза два проехали мимо. Когда же наконец им удалось попасть внутрь, оказалось, что во время реконструкции в банковских ячейках сменили замки.
— На изготовление нового ключа потребуется неделя, — вежливо сказал клерк. — Приходите после шестнадцатого, и все будет в порядке.
— О’кей, — легко согласился Файн и повернулся к выходу.
— Нет, — сказал Ионидис. — Мы откроем ячейку сегодня же.
— Не стоит, Никос! — Файн потянул его за рукав. — Я найду чем развлечь тебя. Своим бизнесом ты можешь руководить из моего дома. Но имей в виду, у меня закон — никаких дел после обеда. Летим обратно.
— Мы откроем ячейку сегодня, — повторил Ионидис.
— Это невозможно, — еще более вежливо, но твердо сказал клерк.
— Могу я поговорить с хозяином?
— Хозяином чего?
— Кто тут самый главный? — теряя терпение, взорвался Ионидис. — Директор отделения, или как там его…
— Мистер аль-Закави приедет через час. Но он скажет вам то же, что сказал я. Мне очень жаль, что возникло такое недоразумение. Но технология изготовления замков такова, что…
— К черту вашу технологию!
Говард Файн, расхохотавшись, обнял Ионидиса за плечи и вытолкал из хранилища в холл. Они уселись в кресла и одновременно закурили.
— Никос, какого черта ты связался с этой дырой?
— Видишь ли, мы, восточные люди, предпочитаем работать только со знакомыми. А этот банк принадлежит моему приятелю-иорданцу. Он ведет почти все мои финансовые операции.
— Нет, ты все-таки немного араб! — поддел его Файн.
— Ты бы тоже стал немного арабом, если б узнал, какие тут проценты.
— Не надо рекламы! Хотя… Если так, мы можем и нашу сделку провести через этот банк?
— Можем. Если только я его сейчас не подорву динамитом!
Ионидис глянул в окно, залитое дождем, и увидел на другой стороне улицы ярко-желтый автомобиль. На дверцах чернела отчетливая надпись, выполненная в стиле арабской вязи: «Юридическое бюро». Переднее стекло было опущено, и оттуда на него смотрел незнакомец. Однако Ионидис уже не сомневался, что это именно тот, кто ему сейчас нужен…
Через несколько минут они вернулись в хранилище, и на этот раз их было четверо. Клерк важно шагал впереди, Файн с Ионидисом держались сзади, а между ними шел человек с металлическим кейсом, с какими обычно ходят техники в аэропортах. Однако, в отличие от техников, этот человек был одет в дорогой костюм.
Клерк подвел его к банковской ячейке. Они негромко переговорили о чем-то, после чего сотрудник юридического бюро открыл свой кейс и извлек оттуда сверкающие инструменты, похожие на орудия зубного врача.
— Никос, к чему тебе эти лишние расходы? — спросил Файн. — Пришли бы через неделю. С твоими бумагами ничего не случится. Неделей больше, неделей меньше — это ничто по сравнению с их возрастом…
С громким хрустом провернув замок, александрийский юрист выдернул инструмент из скважины, аккуратно уложил в кейс, защелкнул его и отошел в сторону.
— Можно открывать? — спросил Ионидис.
Едва заметный кивок послужил красноречивым ответом.
Он потянул дверцу на себя, и в воздухе разлился тяжелый запах гнили.
— Черт! — Файн схватился за голову. — Как ты додумался до такого! Привезти папирус в Огайо! Тут же сырость!
Опередив Ионидиса, он вытянул из ячейки сверток, обернутый старыми газетами.
Клерк стоял поодаль, демонстративно глядя в сторону. Его ноздри трепетали, и было видно, что он не прочь зажать нос, а еще лучше — бежать отсюда, где воняло, будто в разворошенном склепе.
— Спасибо, — сказал Ионидис александрийцу. — Вы свободны.
Тот ушел так же молча, как и появился.
Файн поглядел ему вслед и сказал:
— Никос, сколько еще таких специалистов стоят за твоей спиной? От кого они тебя охраняют? От меня?
