— Я очень хотел, что бы мы встретили эту Пасху вместе, но случится так, что этому, увы, не быть. Зная это, Я договорился об этой вечере, чтобы в последний раз разделить с вами трапезу.
Произнеся эти слова, Он принял от Фаддея чашу с вином и, держа ее в руках, вознес благодарственную молитву. Затем Он вновь обратился к апостолам и сказал:
— Возьмите эту чашу и поделите между собой; и когда вы будете пить из нее, вдумайтесь в то, что Я больше не буду вкушать вместе с вами дар виноградной лозы, ибо это наш последний ужин. В следующий раз мы соберемся на совместную трапезу уже в грядущем царстве.
Сказав это, Он встал из-за стола и подошел к стоящим у дверей кувшинам. С видом человека, занятого привычным делом, Он снял с себя верхнюю одежду, опоясался полотенцем и, взяв кувшин, наполнил водой один из тазов. Затем подошел с ним к крайней кушетке, на которой восседал Петр, и встал перед ним на колени, собираясь омыть ему ноги. Но тот вскочил с места словно ужаленный. Его лицо побагровело, и, запинаясь от волнения, он пробормотал:
— Ч-что Ты д-делаешь, Господи. Тебе ли омывать мои н-ноги?
— Что Я делаю, тебе и невдомек, но ты узнаешь об этом после, — ответил ему Иисус.
Тогда Петр, покачав головой и глубоко вздохнув, словно собираясь с силами, воскликнул:
— Учитель, Ты никогда не будешь омывать мне ноги!
Апостолы, которые, затаив дыхание и вытянув шеи, следили за этой неожиданной сценой, на эти слова товарища дружно закивали головами. Иисус же, не меняя позы, ответил ему:
— Петр, говорю тебе, что если не умою ног твоих, то ты непричастен будешь в том, что Я собираюсь исполнить.
На Петра было жалко смотреть. Последние слова Иисуса окончательно сбили его с толку и головой окунули в омут невыносимых по своей противоречивости чувств. С одной стороны, любимый Учитель стоял перед ним на коленях с тем, чтобы обмыть ему ноги! Этого его сердце вынести не могло. Но, с другой — до него стало доходить, что в услужении, которое хочет ему оказать Учитель, важно не столько само услужение, сколько тайный подтекст, определяющий будущую связь Петра с Его деяниями. Не ведая, как ему быть, он взглядом, полным мольбы о помощи, обвел сидящих вокруг стола друзей. Но те, обескураженные не менее Петра, раскрыв рты наблюдали за происходящим. Разведя безнадежно руками, он обратил свой взор вниз, на Учителя, и… утонул в Его бездонных и спокойных, как весеннее небо, глазах. И чудо! Это спокойствие каким-то образом передалось Петру. Тряхнув головой, словно отметая прочь все сомнения, он не только согласился с Иисусом, но и воскликнул:
— Раз так, Учитель, то омой мне не только ноги, но руки и голову!
Иисус же, улыбнувшись, заметил:
— Тому, кто чист, нужно омыть только ноги. Вы, сидящие сегодня со Мной, чисты — но не все. Однако пыль ваших ног следовало бы смыть до того, как вы сели за стол.
Сказав это, Он омыл и оттер полотенцем ноги Петру. Затем, в том же порядке, в каком расселись апостолы, от менее почетного к более почетному месту, Он обмыл ноги и всем остальным, начиная с Фомы и заканчивая Иоанном. После, накинув на Себя хитон, вернулся на место и сказал:
— Каждый раз, садясь в пасхальный вечер за стол с мацой, вином и горькими травами, мы читаем и обсуждаем «Агаду», пасхальное повествование об исходе из земли Египетской. Фараон держал наш народ в рабстве, но Отец Мой Небесный вывел его на свободу из дома рабства, дома греха. Но значит ли это, что люди стали свободными? Я говорю вам — нет! Ибо в каждом из вас сидит ваш собственный фараон, принуждающий вас к рабству похоти, черствости, жадности, зависти и себялюбия — рабству греха. Выйти из Египта недостаточно. Важно, чтобы Египет вышел бы из вас.
Понимаете ли, что Я сделал для вас? Вы называете Меня Учителем, и вы правы, ибо так оно и есть. Так если Я, ваш Учитель, омыл вам ноги, то почему же вы не захотели омыть их друг другу? Какой урок вам следует извлечь из этой истории, где Учитель с такой готовностью оказывает услугу, которую Его братья не пожелали оказать друг другу?
Истинно вам говорю: слуга не выше своего хозяина; и тот, кого послали исполнить поручение, не выше того, кто его послал. Вы видели, как Я служил в прожитой вместе с вами жизни, и благословенны те из вас, у кого хватит благодатного мужества, чтобы так служить. Вы отказывали друг другу в омовении ног. Вы пререкались, кто займет почетные места за Моим столом. Вы вели себя подобно фарисеям и детям мира сего, но не как посланники Небесного Царства.
