– Нет, – сказал он огорченно. – Я не знаю его, но могу кое-кого расспросить. Бармен – мои друг. Он мог бы...
– Я уже его спрашивал. Парень не из разговорчивых, но, похоже, он тоже не знает Холла.
– Эта рекламная контора, как, вы сказали, она называется?
– "Рекло и Вербе Централе". Находится на Вильмерсдорферштрассе. Я наведался туда сегодня днем, и мне сказали, что господин Эдди Холл отправился по делам в центральный офис фирмы в Пуллахе[4].
– Ну, значит, он там. В Пуллахе.
– Но я никогда не слышал о такой фирме и не могу себе представить, чтоб в Пуллахе были какие-либо компании.
– Может, вы ошибаетесь?
– Что ж, – сказал я. – Теперь моя очередь удивляться.
Нойман улыбнулся и кивнул на пять долларов, которые я стал засовывать назад в бумажник.
– За эти деньги я мог бы рассказать вам все, что знаю об этом месте.
– Ну выкладывай.
Он кивнул, и я бросил ему через стол банкнот.
– Это уже лучше. Пуллах – небольшой городишко под Мюнхеном. Там располагается штаб почтового цензурного ведомства армии США. Кстати, почта всех военнослужащих в Тегеле проходит через него.
– И это все?
– А что бы вы еще хотели знать? Среднее годовое количество осадков?
– Ну ладно. Не думаю, что все изложенное тобой мне о чем-нибудь говорит, но в любом случае спасибо.
– Может, сообщить вам, если этот Эдди Холл вдруг появится здесь?
– А почему бы и нет? Завтра я отбываю в Вену. Когда доберусь, пошлю тебе телеграмму с адресом, где остановлюсь, на тот случай, если ты что-то разузнаешь. Расчет – после получения информации.
– Мой Бог! Вот бы туда поехать. Знали бы вы, как я люблю Вену.
– Ты никогда не производил на меня впечатление космополита, Нойман.
– Я полагаю, вас не затруднит передать письма нескольким австрийцам в Вене.
– Что? Стать почтальоном для нацистских военных преступников? Нет уж, уволь.
Допив пиво, я взглянул на часы.
– Ты думаешь, она придет, твоя девушка?
Я встал, собираясь уйти.
– А который час? – спросил он, нахмурив брови.
Я показал ему циферблат «Ролекса» на моем запястье. Часы я уже почти решил не продавать. Нойман поморщился, рассмотрев, который час.
– Похоже, девушка над тобой посмеялась.
Он печально покачал головой.
– Да, видимо, она уже не придет. Ах, эти женщины...
Я дал ему сигарету.
– В наши дни единственная женщина, которой можно доверять, – это чужая жена.
– Да, прогнивший мир, господин Гюнтер.
– Не говори о нашем разговоре никому, договорились?
В поезде на Вену я познакомился с мужчиной, который всю дорогу рассуждал о том, что мы сделали с евреями.
– Видите ли, – убеждал он меня, – они не могут нас обвинять в случившемся. Все предопределено свыше. Мы всего лишь исполняли пророчества Ветхого Завета об Иосифе и его братьях. Вот Иосиф – самый любимый сын своего тирана – отца, его можно считать символом всей еврейской расы. А все остальные братья – символы неевреев; допустим, что они – немцы, которые, совершенно естественно, завидуют маленькому мальчику в бархатном костюмчике. Он выглядит лучше, чем они, у него несколько разных пальто. Мой Бог, неудивительно, что они ненавидят его, что обрекают его на рабство. Но обратите внимание, деяния братьев – это противодействие строгому и авторитарному отцу, Отечеству, если хотите, а также бунт против сверхпривилегированного брата. – Мой словоохотливый попутчик пожал плечами и стал в раздумье потирать мочку уха, имевшего форму вопросительного знака. – В самом деле, если вдуматься, они ведь должны благодарить нас.
– Как вы пришли к этой мысли? – спросил я. Мне и вправду было интересно.
– Если бы братья Иосифа этого не сделали, то дети Израиля никогда бы не стали рабами в Египте и никогда бы не пришли на землю, обетованную Моисеем. Точно так же, если бы этого не сделали мы, немцы, евреи никогда бы не вернулись в Палестину. Именно поэтому теперь они почти создали новое государство. – Маленькие глазки мужчины прищурились, как будто он был одним из немногих, допущенных заглянуть в настольную книгу Бога. – О да, – сказал он, – вот оно, пророчество, которое сбылось, все правильно.
– Я не знаю ни о каком пророчестве, – проворчал я и торопливо указал пальцем на картину, промелькнувшую за окном вагона: бесконечная колонна автомашин с солдатами Красной Армии двигалась к югу по автостраде, параллельной железнодорожной линии, – но очень похоже, что мы гибнем в Красном море.
