– Что будете кушать? – ласковый голос заставил всех обратить взоры на его обладательницу. Над столиком склонилась белокурая официантка в средневековом наряде с чепчиком. Правда, длина ее юбки была настолько мала, что средневековая женщина в ней умерла бы от стыда.
– Э, закажите что-нибудь невкуснее, на ваше усмотрение, дружище! – попросил Оскар. Незнакомый аромат, исходящий от девушки, вкупе с полутьмой слегка закружили ему голову. Официантка, записывая заказы в маленькую книжечку, непрерывно демонстрировала красивые зубы в обворожительной улыбке девушки с обложки «Плейбоя». Приняв заказ, она ласково прощебетала:
– Подождите, пожалуйста, десять минут. Сейчас очень много заказов. Извините!
– Какие здесь, ммм, симпатичные девицы! – восхитился ей вслед Оскар.
Майк довольно захихикал:
– Весь город полон ими. Со всей Венгрии они сюда съезжаются, говорят, не без помощи правительства.
– Как это? – заинтересованно спросил Рихард. Красивенькая официантка не оставила равнодушным и его молодой организм.
– А вот так. Кроме прочего, мы здесь – быки-производители. Венгерские мужчины плохо справляются со своими данными природой обязанностями. Они поражены стрессами, отягощены заботами, им не хватает времени на любовь к женщине. Мы куем здесь следующие поколения солдат для страны. И хоть нас здесь мало, мы вносим посильный и весомый вклад. Контрацептивы на Балатоне вне закона. Здесь даже от триппера лечат за счет государства, если па твоем счету достаточно беременностей.
– И долго вы здесь?
– Около семи лет, с необходимыми перерывами – чтобы меня насильно не натурализовали и не забрали в армию. На Балатоне такие хитрости сходят с рук. За эти долгие годы я настрогал, должно быть, уже тысячу маленьких сопливых венгров. К сожалению, точную статистику никто не ведет.
– И ты их посещаешь, даришь конфетки и куклы? – усмехнулся Оскар.
– Нет, конечно. Их здесь нет, детишек. Забеременевших девушек отправляют по домам, а сюда набирают новых. Уловили прелесть бытия в этом месте? Каждые три-четыре месяца женское население почти полностью меняется. Perpetuum mobile! Никаких шансов для скуки и ссор с надоевшей подружкой.
– Да, веселая жизнь, – Оскар почесал щеку. Рихард ерзал у стеночки, шаря по карманам:
– Дьявол!! Сигареты остались в сумке. Здесь можно разжиться?
– Да, но дорого. Здесь вообще дорогая жизнь – кроме женской любви, конечно.
– Но, простите за нескромный вопрос, на что же вы все здесь живете?
– Кто как, – Майк беззаботно пожал плечами. – Я, например, ограбил банк в Карлсруэ.
– Ого!! – воскликнул Рихард, но Оскар не понял, к чему именно относилось восклицание немца – к признанию толстяка или к огромному, заставленному снедью подносу, который с трудом принесла давешняя официантка. Майк принял это на свой счет и скромно потупился.
– Здесь много таких, – смущенно забормотал он, при том не забывая ловко переставлять на стол тарелки и бутылки. – Кто-то убил богатую жену и удрал от разъяренных родственников, кто-то обжулил пару тысяч земляков и дал деру. Я лично не встречал здесь много честных богатых людей – все больше наш брат, преступник.
Рассказ Майка слушался в пол-уха, если вообще слушался. Истекая слюной, новоприбывшие жадно глядели на ковер яств, скрывший под собой полированное дерево столешницы. Там были несколько салатов в глубоких розетках из тонкого стекла, изогнутые жареные рыбы, прятавшиеся в горках на удивление ровной мелкой картошки с крапинками черного перца горошком. В котелке с прозрачной многогранной крышкой еще булькали в горячем красном соусе зразы. На большом блюде лежало несколько яблок с вынутыми сердцевинами – туда сунули яйца, в яйца вместо желтков – маслину, в маслину – жареный фундук. И конечно, были бутылки – множество бутылок в плетеных из прутиков чехлах.
– Ух ты, – сказал, наконец, Рихард. – Вы здесь жируете, господа!! В Секешфехерваре кормежка гораздо хуже.
– О да!! – трагически воскликнул Майк. – Когда я впервые появился здесь, то был даже худее вашего старшего товарища, юноша, а теперь я жирная свинья! Для слабовольных людей здесь слишком много соблазнов. И, конечно, вся эта съедобная радость влетает в копеечку. Сегодня я вас угощаю, но если у вас туго с деньгами, то лучше не задерживаться в этом царстве порока, а то однажды вас заберут в концлагерь за долги.
