— Может не надо! — воскликнул бывший губернатор, — От клятв только вред здоровью и на душе грех. Время итак постарается нас уморить, а нам самим не стоит хлопотать, чтоб век наш кончился до поры, до срока. Говорят ведь: «Отойди от зла — сотворишь благо». А ещё говорят: «Не буди чужой гнев — пусть он себе спит». С ифритами шутки плохи, так что лучше оставить их в покое. Наше дело сторона.
— Это наша судьба, Санджар, — ответил Мессия.
— Может судьба, а может и нет. Тут ведь Бабушка надвое сказала. Мы ведь можем погибнуть, даже не добравшись до Горы.
— Я был заложником у львов, был в плену, четырежды пытался бежать. Участвовал во множестве битв. Сколько раз смерть грозила мне? Дважды сталь пронзала мою грудь, один раз я был ранен в предплечье. Посмотри на мою левую руку. Она неподвижна. Как близко было вражеское оружие к моему сердцу в тот день. Отец бросил меня в темницу и собирался казнить этим утром, но я всё ещё жив. Думаешь это случайно?
— Упорствовать — значит навлекать на себя гнев судьбы.
— Нет, друг мой Санджар, именно судьбой возложена на меня эта миссия, ибо какой мессия без миссии.
— А по-моему нас просто подставили. И кто-то хочет от нас избавиться. И вообще, вдруг джинны — хорошие?
— Хороший джинн — мёртвый джинн.
— Они могут быть мифическими существами, а истории о них пишут профессора из университетов, начитавшись старинных книг. Что такое Сурт? Говорящий столб пламени. Это же смешно.
— Он всё ещё жив.
— И что с того?
— Никогда не смейся над живым ифритом. Ты ведь сам говорил, что с ифритами шутки плохи. Нет, это судьба, друг мой, — Мессия был неприклонен.
— Предлагаю проголосовать! — воскликнул Санджар. Кто за то, что судьба тут не при чём и нас просто подставили, поднимите руки.
Решение было принято единогласно. Ни одной поднятой руки.
— Да как так то! — кипятился бывший губернатор, ладно, львы — верующие, но вы? Вы же — пираты! Тоже хотите спасать мир? Вам же плевать на мир!
— Мы полностью перевоспитались и стали хорошими, гражданин начальник, — ответил слепой пират, — Мы не представляем угрозы для общества и считаем, что человек по природе бобр, то есть добр. И мы не можем оставаться в стороне от борьбы Бобра с Ослом, то есть Добра со Злом. Тоже будем сражаться во имя бобра и общего блага. Мы, как узнали, что в гробнице нашли карту, сразу пошли в армию.
— Господи, помилуй, — произнёс бывший губернатор.
— Покайтесь, несчастные! — воскликнул высокий седой старик, вбежавший в чайхану. Покайтесь, ибо конец близок! Близко пришествие Светлого Властелина. Его Огненная Орда промчится по земле, опалив её очищающим огнём. Глупцы! Вы всё ещё молитесь Найфу, вашему тёмному богу, скрывшемуся в глубинах. Он ушёл в подземный мир и не поможет вам. Сурт — князь мира сего. Лишь Князь Света может возвеличить тех, кто служит ему. Прочие сгорят в пламени, пожирающем этот мир! Вы верите, что Тёмные Века вернутся, но они не вернутся никогда! Золотые Века пришли навсегда. Покайтесь, глупцы!
— Пошёл вон! — крикнул чайханщик, хватая старика за руку, — опять пришёл посетителей пугать. Я тебя в колодец скину и для тебя Тёмные Века быстро начнутся. Хозяин выволок упиравшегося проповедника из чайханы.
— Старик — безумец, но в его словах есть доля истины, — сказал Ингви. Мир охвачен пламенем, пламенем жажды, пламенем злобы, пламенем заблуждения, пламенем рождения, старения и смерти, печали, стенания, боли, неудовольствия и отчаяния. Пламя страстей выжигает сады души человеческой. Но пылают не только души. На полях убогие посевы гибнут под смертоносными солнечными лучами. Повсюду сухие арыки, дно которых потрескалось от жары. У крестьян нет ни хлеба, ни скота. Нищие вереницами сидят вдоль дорог, вымаливая подаяние у таких же нищих. Всё погибнет в огне, если наш поход окончится неудачей. Так отправимся же навстречу судьбе, дама и господа.
— А куда отправимся? — спросил Тимур. Раз уж об этом заговорили, хотелось бы увидеть карту, которую, кажется, нашли в гробнице Учителя.
— Карта была у хана, — ответил Ингви, — так как от самого хана после боя почти ничего не осталось, та же участь, думаю, постигла и карту.
