— Всё как прежде, только мы уже не те, — посетовал начальник каравана, — Мы стареем. Раньше я легко переносил путешествия, сейчас — с трудом, скоро они будут вообще не по силам.
— Ты прав. Мы стареем, — ответил Ходжа, — но старость никак не отразилась на моих силах. Сейчас я также силён, как в молодости.
— Но как такое возможно?
— Сам удивляюсь. Мы как раз проезжаем мимо моего дома. Видишь вон тот огромный камень во дворе? Так вот, когда я был ребёнком, я не мог его поднять, в молодости я тоже не мог его поднять, не могу и сейчас.
Базарная площадь была залита ярким светом фонарей и костров. Воздух был наполнен звоном бубенцов и обрывками разговоров на разных языках. Мелькали разноцветные халаты, чалмы, попоны и ковры. Гончары выбивали палочками звонкую дробь на своих горшках. Ювелиры раскладывали сверкающие украшения. Лёгкий ветерок приносил ароматы благовоний. Пройдя немного можно было почувствовать запахи менее приятные. Начинались ряды, где продавали и покупали всё, что бегает, прыгает, ползает, плавает и летает. Продавец собак кормил товар, непроданный за день и бранился: «В очередь, сукины дети, в очередь!» Увидев дорогой плащ и прекрасного скакуна Алау-султана, торговец сделал попытку провернуть выгодное дельце.
— Собачку не купите? Взятку дать или должность купить. Некоторые берут взятки борзыми щенками.
— Есть одна должность, но, боюсь, не продадут.
— Не продадут! Всё в этой стране продаётся и покупается, только надо цену знать, чем платить и кому давать. Когда деньгой, а когда и щенками борзыми, например.
— Да говорю тебе, не продадут мне должность.
— Как не продадут! Какая должность? Молодой человек, я же говорю: подход надо найти. Иногда золотишком, а иногда собачками. Вы посмотрите, какие собачки! Какая неимоверная бочковатость ребер!
Собаки, несмотря на неимоверную бочковатость рёбер, не были куплены, и отряд продолжил продвижение по рынку. А соседи долго смеялись над торговцем, не узнавшем наследника престола.
— Долго ли нам ещё ехать? Спросил бывший губернатор острова Баратария, — базар — это, конечно, хорошо, но ведь не на голодный желудок.
— Ещё немного, остались только пиратские ряды, — ответил начальник каравана.
— Так мы можем встретить здесь коллег, — осведомился Амир.
— Не совсем. Видите ли, это немного другие пираты. Они продают книги. Книга — вещь дорогая: хорошая бумага, кожа, иллюстрации и так далее. Но если пренебречь качеством, можно сделать и подешевле. Берёшь плохую бумагу, как попало переписываешь текст, и готово. На прилавках действительно было разложено множество книг. Удалось разглядеть только два названия: «Как стать маджнуном за семь дней» и «жажда золота банальна, мечтай об императорском пингвине».
Поэт, плотно поужинав на свадьбе, совсем забыл о пропущенном полднике. Теперь он мог лишь смотреть на еду. И вот, глядя по сторонам блаженным взглядом, он приметил, что кое-кто из гостей намерен унести еды больше, чем способен вместить его желудок. Незнакомец с жадностью хватал горстями сахар, конфеты и всякие сладости и рассовывал их по карманам.
— Это я сынку, — оправдывался он, поглядывая на Ходжу, пристально наблюдавшего за ним.
Ходжа внезапно вылил ему в карман полный чайник горячего чая.
— Ай! Ты что творишь, маджнун проклятый! — воскликнул жадный гость.
— Когда ваш сын съест столько всяких сладостей, ему несомненно захочется пить, — спокойно ответил Ходжа.
После свадьбы путешественники отправились в караван-сарай. Поэт долго сидел на террасе и смотрел на луну, проплывавшую над крутыми склонами ущелья. Он ждал вдохновения, но вдохновение видимо решило, что этой ночью Поэт обойдётся и без него. Плотного ужина будет вполне достаточно. Поэт не возражал, забыв о творчестве, отправился спать. Засыпая, он слышал журчание воды и тихий шелест листьев. Здесь, в долине казалось, что нет страшной безмолвной пустыни, что солнце не жжёт безжалостно землю, словно с намереньем убить всё живое. Здесь, в долине, казалось, что всё, как было в Тёмные Века: звёзды мерцают в небе, ароматы садов разлиты в прохладном воздухе, тихо журчит струящаяся река. Забылся город тысячи колодцев. Звучали весёлые песни. Не верилось, что орды маджнунов идут из-за Гор из Тартара, чтобы и эту землю превратить в мёртвую пустыню.
