Мы свернули на дорогу, ведущую на ферму Милта Россье, и я было решил, что мы направляемся именно туда, однако оба автомобиля, миновав ворота, двинулись дальше. Я сбросил скорость, а Пайк наклонился вперед, вглядываясь сквозь струи дождя, заливающие ветровое стекло. Миновав ворота фермы, мы проехали еще с милю, и тут тормозные огни «эльдорадо» вспыхнули.
— Они сворачивают, — сказал Пайк.
Фары «эльдорадо» осветили «полару», когда она съезжала на проселочную дорогу, уходящую через заброшенные поля, заросшие сахарным тростником и куманикой, прямо в болото. Мы подождали, пока огни их машин не исчезнут из вида, а потом последовали за ними по узкому мостику. Сразу же за мостиком находилась водопропускная система за металлической оградой, защищавшей многочисленные трубы и арматуру. Мне даже показалось, что я разглядел в темноте манометр. Брошенное оборудование нефтяной компании.
— С тем же успехом мы могли бы оказаться на темной стороне Луны, — заметил я.
По мере того как мы ехали вдоль болота, дорога становилась все уже, заросли тростника то появлялись, то исчезали, несколько раз мы пересекали еще более узкие дороги, посыпанные гравием. Примерно через полмили слева появился широкий канал с заросшими берегами, но явно искусственного происхождения.
— Похоже на промышленный канал.
— Если они свернут и поедут обратно, у нас будут проблемы, — заметил Пайк.
Я не стал с ним спорить.
На следующем перекрестке мы остановились и съехали с главной дороги, чтобы спрятать машину в высокой траве. Потом выбрались наружу и трусцой побежали дальше. Шум дождя, падающего на траву и в воду канала, сразу же усилился. Мы пробежали по узкой дороге около четверти мили, и перед нами неожиданно возник залитый ярким светом огромный барак из гофрированного железа. Казалось, мы попали на окраину заброшенного города. Сооружение стояло на берегу канала. Огромный металлический сарай в три этажа, освещенный мощными прожекторами. Очевидно, они работали от дизельного генератора. Из стен сарая торчали ржавые трубы, часть проржавевших металлических панелей начала отслаиваться. Здесь пахло совсем как на заброшенных государственных объектах, вход в которые когда-то был запрещен и о которых лучше поскорее забыть.
«Полара» и «кадиллак» стояли у входа в здание рядом с двумя большими крытыми грузовиками. Двигатели грузовиков работали, выхлопные газы поднимались в воздух, словно дыхание затаившихся животных. Мы с Пайком поспешили спрятаться в высокой траве.
— Люди-коконы, — произнес я.
Пайк посмотрел на меня.
— Нечто вроде яслей, которые Кевин Маккарти находит в «Нашествии похитителей тел». Там люди-коконы выращивают новые коконы, а потом на грузовиках развозят их по всей стране.
Пайк покачал головой и повернулся в сторону здания.
— Ну ты даешь! — бросил он.
Наше внимание привлекли огромные двери. Трое парней в дождевиках соскочили с грузовика, распахнули двери, забрались обратно, и колонна въехала внутрь. Пару минут спустя послышался шум двигателя, и на канале появился буксир без опознавательных огней, тянувший небольшую баржу. В сотне метров до барака буксир сбросил скорость, а латиноамериканец подошел к берегу и посигналил фонариком. Буксир медленно проплыл в специальный проход и оказался внутри барака. Лерой, Рене и латиноамериканец поспешно вошли внутрь. Мы с Пайком, оставаясь в темноте, подкрались поближе, чтобы заглянуть в ворота, через которые в барак заехали грузовики.
Я полагал, что мы увидим людей, грузящих мешки с марихуаной на баржу или сгружающих оттуда упаковки кокаина, но ошибся. Около трех дюжин человек перебрались с баржи на грузовики. Некоторые из них выглядели настоящими оборванцами, но не все. Многие были хорошо одеты, но не все. Большинство были латиноамериканцами, но среди них я заметил двух чернокожих и трех белых, а также полдюжины азиатов. Все казались усталыми, больными и испуганными, у каждого при себе были сумка или рюкзак.
— Твою мать! — выругался Пайк. — Люди.
Когда люди заполнили грузовики, парни в дождевиках опустили брезент, чтобы скрыть груз, уселись в кабину, и грузовики уехали. Затем двое здоровенных парней выволокли изможденного старика, который держал на руках нечто, напоминавшее тряпичную куклу. Старик плакал и вырывался, но парни не обращали на него ни малейшего внимания. Тогда старик обратился к человеку из «эльдорадо» и заговорил, размахивая руками, а потом упал на землю, цепляясь за его ноги. Человек из «эльдорадо» лягнул старика, вытащил из кармана маленький револьвер, приставил его к голове старика, и мы услышали негромкий хлопок.
