— А кто такой Леон Уильямс?
— Понятия не имею, но видно, что Рибнэк сделал эти записи, когда копался в прошлом Джоди. Похоже, Уильямс может оказаться важной фигурой.
Люси сделала пометку в блокноте.
— У меня есть приятель в полицейском управлении Батон-Ружа. Попрошу его посмотреть, что у них есть.
— Хорошо. А напоследок самое неприятное. — Я показал ей телефонные счета Джимми Рэя. И междугородние звонки. — Узнаете номера?
— Лос-Анджелес, — ответила она.
— Вот номер Сида. А этот — Джоди. За последние пять месяцев Рибнэк по меньшей мере семь раз разговаривал с Сидом Марковицем.
Люси довольно долго сидела не двигаясь, а потом молча вышла из кухни. Она вернулась через несколько минут с еженедельником в кожаном переплете, распухшим от записок, визиток и прочих бумаг, открыла его на странице с телефонами, сравнила номера и покачала головой:
— Сид мне ничего про это не говорил.
— Мне тоже. — Я показал на самый длинный разговор. — Через три дня после этого звонка Рибнэк внес на свой счет тридцать тысяч долларов. На эти деньги он купил машину.
— Думаете, он их шантажирует?
— Он в этом признался.
Я рассказал ей про Джимми Рэя, Милта и Лютера.
— Но шантаж не имеет никакого смысла. Джоди никогда не скрывала, что она приемный ребенок, а даже если бы и скрывала, что с того? Чем он может их шантажировать?
— Думаю, именно это нам и предстоит выяснить, и речь пойдет не только о Джимми Рэе, — развел я руками. — Что-то происходит на ферме Милта Россье, и подозреваю, что без Будро тут не обошлось. Вот почему я видел его на ферме. И именно по этой причине они так напуганы.
Люси прихватила телефонную книжку на кухню и набрала какой-то номер. Дожидаясь, когда ей ответят, она надула щеки и со свистом выдохнула.
— Это Люсиль Шенье. Я могу поговорить с Сидом Марковицем? — Она кружила по кухне, прижимая телефон к уху. — Попросите его перезвонить мне, как только у него будет возможность. Это срочно. Запишите номер моего домашнего телефона.
Она продиктовала свой номер, отключилась и набрала номер Джоди Тейлор. Но здесь ей тоже не повезло.
— Я тоже пытался с ними связаться. Они мне не перезвонили, — сказал я.
— Поверить не могу, что они нам ничего не сказали, — тряхнула головой Люси. — Шериф округа Евангелайн связан с преступниками и, возможно, замешан в шантаже, а мы ничего не знаем. Неужели нас наняли, чтобы мы раскопали уже известную информацию?
— Похоже на то.
Люси сняла очки, потерла глаза, потом собрала бумаги и отложила в сторону.
— Хватит работать, мистер Коул. Налейте-ка мне еще вина, — сказала она, протянув свой бокал.
Когда угли были готовы, мы вынесли наружу гамбургеры и положили на решетку. Они тут же зашипели, и вскоре мягкий вечерний воздух наполнился запахом жарящегося мяса. Где-то вдалеке залаяла собака, цикады завели свою вечернюю песню. Бен оставался на дереве, только теперь он висел вверх ногами.
— Бен, уже скоро. Иди мой руки, — крикнула Люси.
Бен спрыгнул с дерева, но в дом входить не стал.
— А можно мне чизбургер?
— Конечно, — кивнула Люси. — Элвис?
— Как пожелаете.
Она вручила мне лопаточку, а сама отправилась за сыром. Когда она ушла, я взглянул на Бена — тот улыбался.
— Что?
— Вы ей нравитесь.
— Правда?
— Я слышал, как она разговаривала с подругой. Ее зовут Марша. Она назвала вас Правильный Самец. — Он захихикал.
Я посмотрел на его мать, потом — на гамбургеры.
— Думаю, ей не понравится, что ты мне это сказал.
— Почему?
— Женщины говорят другим женщинам вещи, которых не говорят мужчинам. Это у них закон такой.
Он снова фыркнул.
Вернулась Люси и положила сыр на гамбургеры, затем накрыла гриль, чтобы сыр растаял. Мы с Беном попытались напустить на себя серьезность, но он не выдержал и захихикал. Я сосредоточил все свое внимание на гамбургерах, чтобы они не пережарились. Бен уже давился от смеха.
— Что такое? — спросила Люси.
— Ничего, — ответил я, но Бен уже больше не мог сдерживаться.
— Эй, о чем это вы тут без меня разговаривали? — улыбнувшись, поинтересовалась Люси.
Бен уже смеялся во весь голос, и я посмотрел на Люси:
— Самец?
Люси густо покраснела.
— Бен?
Бен уже просто зашелся от смеха.
