Я запер дверь на два замка, отправился в душ и стоял там до тех пор, пока под тугими горячими струями моя кожа не покраснела и не начала гореть. Я почувствовал себя гораздо лучше.
Я вышел из душа и как раз одевался, когда позвонила Люси Шенье.
— Извините, что так долго, — сказала она. — Я пыталась побольше узнать про Милта Россье.
— Я только что от него. Перед этим побывал в квартире Джимми Рэя Рибнэка и обнаружил там, как мне представляется, все официальные бумаги относительно удочерения Джоди. Кроме того, я нашел там еще кое-что, а также узнал у Россье кое-какую новую информацию, которую нам необходимо обсудить.
Наверное, в моем голосе было нечто такое, чего под душем не смоешь. Так что Люси ничего не сказала про мое незаконное проникновение в квартиру Джимми Рэя.
— Вы можете сегодня вечером приехать в Батон-Руж?
— Да, могу.
— Я скоро ухожу с работы, меня ждет дома Бен, но мы могли бы встретиться у меня и пообедать вместе. Идет?
— Отлично.
Люси объяснила мне, как найти ее дом, и повесила трубку. Я оделся, забрал бумаги из-под матраса и поехал назад, в Батон-Руж. По дороге я купил цветы.
Погода стояла ясная и солнечная, когда я ехал к дому Люси через шикарный жилой район, расположенный к востоку от Университета штата Луизиана. Улицы были узкими, но на просторных зеленых лужайках, среди роскошных азалий, дубов и магнолий стояли внушительные дома. Отличное место для врачей, адвокатов и штатных преподавателей университета. Я пару раз сбрасывал скорость, пропуская целые семьи на велосипедах, молодые пары с колясками и пожилых людей, вышедших на прогулку. На одной из лужаек отец с двумя дочками запускали воздушного змея, на другой — пожилой мужчина сидел в кресле-качалке под дубом и явно наслаждался вечерней прохладой. Здесь царили умиротворение и покой — идеальное место, чтобы спрятаться от реальности, где тебе врут клиенты, где тебя пугают зубастыми черепахами и, вообще, хочется домой. Может быть, мне все же стоит сюда перебраться.
Люси Шенье жила в кирпичном доме в колониальном стиле, с круговой подъездной дорогой, выложенной камешками, и старым пеканом во дворе. С дерева свисала веревка с узлами, а чуть повыше среди ветвей я разглядел несколько досок, сколоченных вместе, чтобы получилась платформа. Чей-то домик на дереве.
Я проехал по дорожке к дому, вышел из машины и, прихватив цветы и документы, направился к входной двери. Документы я предусмотрительно положил в папку, которую купил, когда зашел за цветами. Не стоило открыто входить в дом адвоката с украденными документами в руках. Она могла лишиться практики. Не успел я подняться на крыльцо, как дверь открылась и наружу выглянул кудрявый мальчуган.
— Привет, — сказал он.
— Привет. Меня зовут Элвис. А ты Бен?
— Да, сэр, — ответил мальчик, не сводя глаз с цветов. — Мама разговаривает по телефону, но она сказала, чтобы вы входили.
— Спасибо.
Он пошире открыл дверь и впустил меня в дом. По-прежнему не сводя глаз с цветов.
— Это для моей мамы?
— Ну да. Как думаешь, они ей понравятся?
— Не знаю, — пожал он плечами.
Не хотел обнадеживать случайного парня.
— Я разговариваю с офисом, скоро закончу, — крикнула откуда-то из глубины дома Люси.
— Не спешите, — ответил я.
Бен был в джинсах, обрезанных как шорты, и футболке с логотипом спортивного факультета Университета штата Луизиана. Здесь, в Луизиане, наверное, каждому ребенку при рождении выдают футболки местного университета. Мальчик провел меня по просторному и очень удобному дому. В доме царил образцовый порядок, но в то же время он казался очень уютным и очень женским, с множеством фотографий в изящных рамках, цветов и пастелей на стенах. Прихожая вела в гостиную и кухню. Все здесь было открытым и каким-то домашним, гостиная плавно переходила в столовую с французскими окнами, выходящими на мощеное патио и большой двор. В гостиной на полках — огромный музыкальный центр в окружении многочисленных теннисных трофеев. Впрочем, фотографий Бена, книг и керамических фигурок животных оказалось значительно больше. Мне это понравилось. Люблю равновесие.
