«Жемчужина» поразила и даже подавила меня своей ретророскошью. Я не большой любитель подобных заведений. Всегда предпочитал маленькие кафе. В больших ресторанах всегда чувствовал себя не в своей тарелке. Громкая музыка, мешающая разговаривать, хамоватые официанты, с первого взгляда определяющие твою платежеспособность. В довершение всего, пьяные залетные танцоры, не дающие покоя твоим женщинам. И, часто, прогнозируемый финал — драка, милиция, товарищеский суд, если не оставалось денег на взятку.
Но в таком шикарном месте мне еще бывать не приходилось. Огромный зал напоминал скорее место проведения балов, чем питейное заведение. На высокой сцене располагался оркестр. И какой! Человек двадцать музыкантов — оперный театр позавидует. Пары скользили не по паркету — по настоящему произведению искусства! Подобное чудо я видел только в Эрмитаже. Столики располагались чуть в стороне, чтобы не мешать танцующим. Один из них стоял несколько обособленно, возле бассейна с фонтаном, в котором плавали золотые рыбки. За ним кутила компания из четырех человек. Во главе стола восседала разодетая в кружева и обвешенная, как елка, драгоценностями женщина. Трое мужчин оказывали ей всяческие знаки внимания. Соседние столики тоже не оставались в стороне. Время от времени их обитатели подходили к женщине, подносили букеты цветов, целовали руки, говорили комплименты.
— Это она? — обратился я к Рубио.
— Да, это госпожа Талина Морленфинк, твоя невеста.
— Сколько ей лет? — удивленно произнес я. Женщина, если не считать бриллиантов, особой красотой не блистала. Во всяком случае, в моем понимании. Чересчур худая, плоскогрудая. Даже жабо не могло скрыть этот недостаток. Черты лица тоже особенного восхищения не вызывали — нос несколько мясист, а рот велик. Плюс тонна косметики, которая, однако, чуда не сотворила. Да и возраст ее приближался к бальзаковскому. Как она могла быть невестой такого сопляка, как… Как прошлый Гарви Ройд?
— А эти типы рядом с ней? Кто такие?
— Не помнишь? Ваша компания. Этот усатый с бакенбардами — Рори, сын обедневшего аристократа Файгра, а те двое — Кени и Сени — золотая молодежь, тоже чьи-то сыночки. Чьи — не знаю.
— Как для невесты, что-то уж больно любезничает госпожа Талина с Рори Файгром. Или я ошибаюсь?
— Ну, Гарви, ты ведь, всегда был человеком широких взглядов, — сказал Рубио с иронией в голосе. — Кажется, нас заметили. Машут. Мне подождать в машине или ты доберешься на извозчике?
— Садись за свободный столик, но особенно не разъедайся. Вряд ли я надолго задержусь.
— Гарви, — капризно прохныкала моя невеста, подставляя мне для поцелуя руки и напудренные щеки, — где ты пропадал, несносный мальчишка? Я так соскучилась!
— Болел… — я не знал, как обратиться к Талине. Когда пауза затянулась, все же выдавил из себя, — дорогая. Болел. А насчет того, что соскучилась, ты меня почему-то не навещала.
— Ой, Гарви, проведывать больных так грустно. Я такая впечатлительная, потом целую неделю не могу прийти в себя. К тому же, сам знаешь, у меня каждая минута расписана. Приемы, встречи… Я рада снова видеть тебя здоровым. Но что ты с собой сделал? У тебя были такие красивые длинные волосы. А где твои усики? Зря сбрил. Выглядишь как… как… простолюдин.
— Тали, дорогая, ты несправедлива к нашему другу, — бесцеремонно вмешался в разговор Рори, — Наверняка волосы состригли доктора, когда лечили нашему мальчику головку. Ну, малыш, здравствуй. Давай свою пятерню!
Я не обратил внимания на то, как настороженно, с каким-то садистским интересом застыли лица людей за столиком. Протянул руку для приветствия и чуть не пожалел об этом. Рори вцепился в мою ладонь и стал сжимать ее, как тисками. Он был крепким парнем, и силу в руках имел немалую. Это была, наверное, очередная шутка над самым младшим в компании. Сейчас мне бы следовало начать бестолково вырываться из захвата, на потеху всем присутствующим. Да, не очень-то тебя здесь уважают, Гарви Ройд!
Вырываться я не стал. Просто напряг руку. Каждодневные занятия с гантелями и гирями, отжимания на кулаках и пальцах несколько укрепили мои руки. Рори давил все сильнее, улыбаясь мне самой приятной улыбкой. Но результата он не увидел. Объект его шутки стоял и спокойно глядел прямо в глаза, не выказывая и грамма беспокойства. Улыбка Рори трансформировалась в оскал, и он, наконец, отступил. Отпустил мою руку и попытался потрепать по стриженой голове. Это тоже не удалось — я отстранился, и его рука повисла в воздухе. Парню оставалось только опуститься на свое место, недовольно поджав губы.
