Однаждина. Евгений! Душка! Опомнитесь!
Базальтов. Я буду жаловаться в полицию! Я позову на помощь!
Однаждина(рыдая). Евгений!..
Базальтов(плаксиво). Оставьте меня, ради бога! Ужасно хочется спать, а тут ходят всякие!.. Эй, Тришка! Проводи даму − слышишь ты, подлец, что тебе барин велит! Проводи и запри за нею дверь!
Тришка лишь мычит что-то невнятное в ответ, но вставать и не думает − дрыхнет.
Тришка! (Отчаянным воплем.) Мерзавец проклятый! Избавь меня от этого кошмара!
Однаждина(вспыхивая и вскакивая на ноги). Ах! Так вот оно что: я − кошмар!
Базальтов. Сударыня… или графиня… как вас там… простите, я не хотел вас обидеть, но ей же богу − очень уж хочется спать. Приходите как-нибудь потом…
Однаждина. Так нет же! Слышите: я покидаю вас и − навсегда! Прощайте!
Базальтов. Прощайте. Этак даже и лучше!
Однаждина выбегает, хлопая дверью.
Как сказал один безумный стихоплёт:
И всё, что пред собой он видел,
Он презирал иль ненавидел…
Зевая, засыпает.
Базальтов и Тришка всё так же спят. Слышен стук в дверь, но на сей раз − деликатный, вежливый, но зато и настойчивый.
Базальтов. Опять! Да сколько же можно! Тришка-сволочь! Проснись! Отопри дверь, слышь, скотина! Хамло! Хмырь! Холоп! Холуй! Харя хитрая!
Тришка ворочается на своём сундуке и мычит что-то вроде: «слушаюсь… будет исполнено… сей момент…» Но вставать так и не встаёт.
Да ведь и не заперто, вроде. (Громко.) Эй! Ну, кто там ещё?! Не заперто! Войдите!
Входит господин Ладогин − молодой человек приятной наружности.
Ладогин. Господин Базальтов Евгений Иванович? Здравствуйте.
Базальтов. Чем могу служить? Э-э… Ну, здравствуйте, здравствуйте, уж коли на то пошло.
Ладогин. Позвольте представиться: частно практикующий учёный-химик, а равным образом также и предприниматель Фалалей Титович Ладогин.
Базальтов. Польщён в наивысшей степени… Однако же, я, конечно, извиняюсь, − не подходите ко мне так близко! Вы с улицы, а там − пыль, шум, запахи непристойные!.. И всё это − прямо на меня! Прямо на меня!.. Ужасно!
Ладогин(пятясь). Да, да, разумеется…
Базальтов. А вы, если не секрет, по какому?..
Ладогин. О! Никаких секретов! (Принуждённый смешочек.) Я − начинающий предприниматель и частно практикующий…
Базальтов. Это я уже слышал.
Ладогин. И у меня есть кое-какой капитал, с помощью которого я бы мог открыть собственное дело.
Базальтов. Никак не могу взять в толк: причём здесь я?
Ладогин. Минутку терпения! Я уже давно занимаюсь изысканиями в области фармакологии. И уже набросал исследованьице по одному интересующему меня вопросику. Так − черновичок, не более того… И теперь мне нужен помощник, напарник в проведении моих научных опытов, а именно вас-то мне и отрекомендовали как человека любознательного, искушённого в химии и прочих естественных науках.
Базальтов(изумлённо). Я? В химии? (Ошеломлённо и тупо смотрит на пришельца, но, наконец до него доходит.) Вы, верно, имеете в виду мои прошлые увлечения всеми этими пробирками и колбочками? Припоминаю! Припоминаю! Дела давно минувших дней!.. Это как я смешивал кислоту лимонную с кислотою яблочною; немного сушёной лягушачьей икры, толчёного мрамора, перца, угольной пыли, скипидара… И потом я всё это варил в берёзовом соке, а зачем − и сам теперь уже не помню… Кажется, это было как-то связано с алхимиею, хотя − разве сейчас вспомнишь точно? Ха-ха-ха!.. Да вы садитесь, садитесь.
Ладогин присаживается на далёкую окраину стула. С почтением слушает.
Мне даже и неловко как-то. Тут у меня всё не прибрано. И этот Тришка, слуга мой, такая, знаете ли, скотина вечно пьяная. Вроде ж бы и бить его надобно как можно чаще − это ведь и так ясно, − а вот поди ж ты: не могу, и всё тут! Совестно. Случается, конечно, когда и пришибу, но это − редко. У меня ведь тоже имеются представления о гуманизме, о прогрессе и обо всяких таких-этаких-разэтаких штучках − новых веяниях, то есть. Я ведь читаю… В своё время читал-читывал-почитывал газетки, журнальчики… Так что ни слуг, ни даже собак я стараюсь не бить. По мере возможности. А если уж и бить, то не до крови же! Ну а если уж когда и до крови, то уж хотя бы не до смерти. Ну а ежели и до смерти, то − чтоб сразу. Чтоб долго не мучились − ни человек, ни собака. Конечно, при условии, что для проявления такого рода милосердия будут наличествовать необходимые предпосылки. И в необходимых количествах. Ну а если нет, то и нет. Как говорится: на нет − и суда нет.
