Русскому царю понадобилось для подтверждения своей власти над Украиною заточить вашего уважаемого предка в Петропавловскую крепость.
Базальтов. Воистину царственная благодарность! Павел Леонтьевич был один из немногих из украинской знати, кто остался верен русскому царю и не переметнулся с Мазепою к шведскому королю Карлу Двенадцатому… Вот и напрасно!
Трюффель(раздражённо). Если вы всё-таки позволите, то я продолжу.
Базальтов. Да-да, продолжайте. Да и что теперь толковать об этом − после драки кулаками не машут… Продолжайте, продолжайте!
Трюффель. Дело было давно, однако та драка ещё не кончена.
Базальтов. Что? Разве предвидится ещё что-то?
Трюффель. Отчасти − да. Полуботок был человеком дальновидным и однажды он обратил часть своего колоссального состояния в золото (вспыхивает, произнося это слово). И тайно переправил оное на хранение в Лондон, доверившись знаменитой Ост-Индской компании.
Базальтов весь напрягается.
Трюффель. На данный момент компания эта уже не существует, но дела её в своё время были переняты Лондонским Банком. Есть такое учреждение: Бэнк оф Лондон − Лондонский Банк, представителем коего я и являюсь. И с особым поручением от которого я и прибыл к вам, господин Базальтов. Кроме того, я представляю интересы и некоего амстердамского банка, в каковом хранится другая часть наследства, положенная туда вашим мудрым, но несчастливым предком.
Базальтов сидит − бледный, потрясённый.
На сегодня положение дел таково, что оба банка сочли бы за благо избавиться от этих вкладов, проценты на которые растут с неумолимою быстротою. Согласно завещаньям, наследниками этих вкладов должны были стать либо сыновья гетмана − Андрей и Яков, либо их потомки, буде обстоятельства сложатся столь плачевно, что наследство не достанется прямым и ближайшим наследникам. Увы, именно это и случилось. О существовании обоих вкладов долгое время никто из ваших предков ничего не знал толком, а некоторые трагические обстоятельства привели к тому, что род Полуботков пресёкся по линии мужской, а изо всех его представителей по линии женской ныне существует один единственный человек на свете − вы. Это нами абсолютно достоверно установлено − нами проделана огромная работа по восстановлению генеалогического древа рода Полуботков. Итак, я имею честь поздравить вас: вам предстоит вступить во владение двумя денежными вкладами.
Базальтов. И… сколько же это будет?
Трюффель. На сегодня сумма вклада, лежащего в Лондонском Банке, достигла цифры «ОДИН МИЛЛИАРД ФУНТОВ СТЕРЛИНГОВ».
Базальтов хватается за сердце.
Сумма же в банке амстердамском выглядит куда скромнее − это всего лишь триста миллионов гульденов. Но, поверьте, что и это не так уж мало.
Базальтов. Верю!
У него закатываются глаза, он в изнеможении рушится на спинку стула.
И всё-таки: не может быть!
Трюффель. Всё может быть. На свете ничего не бывает случайного. Не случайно ваши сокровища оказались на Западе, а не на Востоке, не случайно коварный и неблагодарный − как вы изволили выразиться − русский царь умер всего лишь через сорок один день после смерти вашего предка. Не случайно и наследство достаётся именно вам! Да что с вами, драгоценнейший! Вам плохо? Вот выпейте-ка… (Достаёт из портфеля фляжку и подносит к губам Базальтова.) Божественное вино.
Базальтов пьёт. Выражение его лица меняется. Возвращает фляжку.
Ну как? Полегчало?
Базальтов. Фу-у-ух! (Вытирает губы рукавом.) Полегчало! А то я сперва было загрустил: что ж это, значит, так нарочно подстроено кем-то, чтобы целый почтенный род вымер, ради только того, чтобы эти деньги достались мне одному? У меня даже мысль мелькнула, а достоин ли я такой чести?
Трюффель. Ну а сейчас как − мелькает?
Базальтов. Что мелькает?
Трюффель. Мысль такая?
Базальтов. Не-а. Не мелькает. И вообще, я понял: вас зовут Мефодий Исаевич Трюффель!
Трюффель. А я этого и не отрицаю. Как раз так я вам и представился.
Базальтов. И вы − князь тьмы! Мефистрюфель! Мефодий Исаевич Трюффель! Да-да, не отпирайтесь! Я ведь тоже когда-то читывал этого немецкого борзописца Фауста, который написал про Гёте, про то, как тот продал свою душу дьяволу.
