- Макс, ну как там? – судя по всему, повторил вопрос Иванов.
- Что? - вынырнул я из пучины страшных воспоминаний.
- Дела у нас как, на Украине? Ты с какого года? Как у нас там? Президент кто, что вообще происходит? Про вас даже не спрашиваю, вашего царя даже неграмотные индейцы знают.
- Из две тысячи двадцатого, - назвал я год, из которого попал в Валлирант.
- Двадцать двадцать? Ух ты! Ну? – глаза старика-ветерана горели живым интересом. – Что молчишь, как там у нас? Сборная наша как играет?
Я задумался немого. Вот как ему объяснить, как там у нас? У них.
- Сборная не знаю. Чемпионами точно не становились, последние чашки французы брали.
Иванов только сморщился, явно расстроившись.
- Экономика Украины растет. Последний год точно, - осторожно продолжил я.
- Нормально, - позитивно встретил новость Иванов. – Ну, дальше!
- Безвизовый режим с Европой.
- Да ладно? Вот это прикол! – старик даже хлопнул ладонью по бедру. – Ну, дальше, дальше! Макс, мне помирать уже скоро, а ты как вагон бесплатно разгружаешь. Что, все плохо? – вдруг всмотрелся старик мне в лицо. – Ну так скажи как есть, что ты сиськи мнешь? Кто хоть рулит у нас сейчас?
- Кличко мэр Киева, Зеленский президент… - сказал я, как есть. – Да, Коноплянка в Шахтер перешел, - добавил я, вспомнив виденную на спортивном портале новость, запомнившуюся тем, что ее активно комментировали.
Иванов посмотрел на меня несколько секунд, а потом звучно заржал. Отсмеявшись, и вытерев слезы, он посмотрел на меня и вдруг посерьезнел.
- Погоди. Ты вот сейчас серьезно про Коноплянку?
- Ну да, - кивнул я.
Коротко прокомментировав услышанное, Иванов ненадолго задумался.
- Но ты не прикололся сейчас? – поинтересовался старик. – Точно?
- Точно, - кивнул я. – А еще…
- Все-все, хватит с меня, закончили с новостями, - помахал рукой Иванов.
Я вроде еще даже и не начинал, но старик больше ничего не желая слушать, разливая еще по одной. Дальше рассказывал только он. После того как попал в Валлирант, Иванов погулял два года в составе вольного отряда, и об этом времени вспоминал с мечтательным блеском в глазах. Потом он записался – как я понял не совсем по своей воле, в королевские легионы. Обладая немалым опытом – в армии Иванов служил в разведке, он довольно быстро продвинулся по службе, став центурионом и получив в командование последнюю центурию легиона.
- У них нет военной разведки, представляешь? Шпионы есть, а разведки вообще нет! Кроме магов только легкая конница. Но магов вполне глушат, а кавалерия легату даже не подчиняется напрямую, делает что хочет. У них одна только непреложная обязанность – трофеями поделиться, но это они в штабах пилят промеж собой, совместно! Ска, как у нас, точь-в-точь! – бушевал Иванов. Старый ветеран легиона уже сидел на троне эльфийского короля. Закинув ногу на ногу при этом, и зажевывая гоблинскую сивуху наспех порубленным окороком, разложенном на подлокотнике.
- Так вот, у винтарцев стандартная тактика, прямая как дрова – занять позицию, возвести лагерь, форпост, проложить дороги и наладить коммуникации. Они не уничтожают врага, они захватывают территорию. Не спорю, это работает против варваров или в серьезной заварухе – в таких всегда Альянс по щщам огребал. Я же понимаешь, у меня самый первый в этом мире разведвзвод появился, я таких убийц подготовил, мы просто…
Явно захмелевший Иванов с чувством рассказывал, как нагибал полмира вместе со своими чудо-богатырями. В одну из пауз я и задал вопрос как он оказался на глубинных тропах.
- Как в анекдоте, епта, где ковбой на лошади скачет, видит пропасть и орет: «Я ковбой, я прыгну!», а лошадь оборачивается и говорит: «Ты ковбой, ты и прыгай». Только вот мы не такие как та лошадь, пришлось прыгать, - заканчивал старик уже не бравурным тоном, а после и вовсе надолго замолчал. После его лицо перекосило в гримасе отвращения и ярости, а по щеке потекла одинокая слеза.
- Понимаешь, Макс. Есть приказ, и его надо выполнить. Иногда тебе приказывают пойти и умереть, и ты идешь и умираешь, потому что надо, потому что это армия. Когда армия воюет, солдаты умирают. Но иногда тебе отдают приказ, а ты знаешь, что тебе идти умирать не потому что надо, а просто потому что кто-то может. Потому что может приказать тебе пойти и умереть. Не потому что надо, а просто потому что может. Понимаешь?
