Через несколько мгновений я понял, что стою и улыбаюсь среди закопченного зала, пол которого усеян трупами, и на страшном алтаре лежит изуродованная Блайна. Оглянувшись по сторонам, увидел двух попятившихся гоблинов – именно эти два шамана набросили ловчие сети на Ронана. Иванова я заметил не сразу - старик сидел в другом конце зала. Он изучал труп… полуэльфа? – спросил я сам себя, приближаясь.
От Ронана из знакомого осталась лишь одежда и прическа. Это было заметно даже несмотря на то, что отрубленная голова полуэльфа лежала поодаль от тела. На руках выделялись увеличившиеся когти. На отрубленной голове было заметно, что лицо Ронана неуловимо изменилось, скулы заострились, удлинились клыки, а на лбу появились уплотнения в виде двух массивных, спрятавшихся под кожей рогов. В глаза, правда, посмотреть не получилось – оба были выбиты ударами Иванова. Старик, пока я подходил, поднялся и отошел, закуривая трубку.
- Очнулся? – глянув на меня, поинтересовался Иванов, добавив пару крепких выражений. Суть его высказываний сводилась к тому, что он удивлялся, как я выжил. Из слов Иванова я понял, что рана на горле затянулась у него на глазах.
Не отвечая и пожав плечами – мол так получилось, я подошел к распростертой на широком пне Блайне. Последние шаги делал с трудом – зрелище было очень тяжелое, так что к горлу у меня подкатил комок. В нога появилась слабость, и задрожали руки – я вспомнил отзвуки той боли, которую испытывала эльфийка, и я вместе с ней.
Нижняя часть… то, что осталось от нижней части лица Блайны, вдруг шевельнулась.
«Кто здесь?»
Говорить эльфийка точно не могла. Я не уверен, но языка у нее, по-моему, не было. Как и большей части кожи на черепе. Каким образом в ней удерживалась жизнь, я не знаю – вероятно, из-за черной скверны, лоскуты которой клубились вокруг нанесенных кинжалом Ронана ран.
Клинки, с помощью которых была распята эльфийка, казались чужеродными, грязными и опасными. Один за другим я, стараясь действовать аккуратно, выдернул все четыре длинных кинжала. И за эти секунды вновь почувствовал эмоции эльфийки. Эмоции, чувства и всю пропасть отчаяния. И вдруг догадавшись в чем дело, застыл на месте.
Зеленый лист. Эльфийский меч, принадлежащий Блайне. Он мог ее спасти, прямо сейчас. Но эльфийка отдала его мне, и как несколько недель назад, в камере, гордость не давала ей попросить у меня свободы, так и сейчас она не просила спасения.
Глубоко вдохнув, я поправил изуродованной воительнице вырезанную нижнюю челюсть, которую на месте удерживали только лоскуты кожи. Невольно передернув плечами, избегая касаться черных щупалец мрака, вернул на месте срезанную на груди и животе кожу, словно конструктор собирая – Ронан буквально разделал эльфийку по частям, действуя с хирургической сноровкой.
Только после того, как я аккуратно, но быстро вернул на место все явно не на своем месте находящиеся части тела, достал Зеленый лист и вложил его рукоятью в ладонь эльфийки.
Отчаяние в мыслях Блайны практически сразу сменилось надеждой.
«Отойди и встань со спины», - удивительно четко прозвучал в моей голове ее голос. «Если у меня не получится, убей».
Не получился что, интересно?
«Не получится избавиться от скверны»
Оу, она что, мои мысли читает?
«Максим»
Что?
«Просто отойди и замолчи. Дай мне минуту»
Отойдя на несколько шагов, я перевел дыхание и вытер окровавленные пальцы об штаны. Раз-два, три-четыре, пять-шесть – принялся считать вдохи и выдохи, сосредотачиваясь лишь на своем дыхании.
Черт, а как мне ее убить, если у нее не получиться?
Достав щит, с некоторой опаской я извлек из инвентаря клинок милосердия королей. Стоило рукояти оказаться в моей ладони, как кисть ожгло холодным огнем, и словно чужая воля попробовала захватить мое тело. Неудачно – на запястье появился широкий браслет из зеленый сплетающихся змей, и чувство холода так и осталось в правой кисти. При этом зеленая окантовка на щите вспыхнула ярче - словно два магических артефакта почувствовали друг друга.
В это время Зеленый лист в руке Блайны засветился, а после превратился в прах. Тело воительницы выгнулось дугой, она страшно закричала. Ее ужасающие раны начали затягиваться на глазах, а лоскуты мрака уплотнялись и вдруг превратились в шевелящуюся черную груду склизких пиявок, змей, разбегающихся по сторонам многоножек и тараканов. Эльфийка прыжком поднялась на ноги – прекрасная в своей грации, с возрожденным совершенным телом, покрытым широкой вязью растительного орнамента татуировок. Краткий миг облегчения, но вдруг плечи ее поникли, а руки взметнулись вверх. За миг до того, как ладони закрыли лицо, я успел увидеть, что Блайна осталась слепа.
