— И в чем же дело? — спрашивает Мэри.
— Я думаю, здесь две причины.
— Надеюсь, это не из-за предстоящей поездки в Лондон по поводу работы?
— Ты не можешь пренебречь таким шансом, — безапелляционно заявляет Джейн. — Такой случай может больше не представиться.
— Я понимаю, но если я приму предложение, то, чувствую, мне придется коренным образом перестроить всю свою жизнь.
— Так это же хорошо, разве нет? — восклицает Мэри.
— Дело в том, что мне нравится моя нынешняя жизнь. Мне нравится быть с Джимом. Мне нравится то, чего мы достигли. Но что будет, если мне предложат работу в Лондоне? А если это разведет нас в разные стороны? Тем более что он только-только начал трудиться на новой работе…
Джим возвращается из туалета, и я сразу же умолкаю.
— Я думаю, малышки, что не стоит больше ничего заказывать, — говорит он, зевая. — Я чувствую себя страшно усталым. Пойду-ка я домой.
— К себе или ко мне?
— К себе.
— Но я думала, тебе бы… — Я не заканчиваю фразы. — Ладно, тогда пока. До завтра.
Он кивает и уходит, не поцеловав меня на прощанье.
— Внутренние переживания, — говорю я, провожая его взглядом. — Я понимаю, у него достаточно оснований тревожиться о нас, и меня, и маму это тоже волнует. Я не понимаю, как развиваются такого рода отношения. Я не знаю, как они не прекращаются, не сходят на нет. Создается впечатление, что как будто каждый день появляется что-то новое, возмущающее ваше душевное спокойствие.
23.07
Мы с девушками только что вернулись домой. Сидим на кухне, пьем чай и болтаем, но постепенно, одна за одной желаем друг другу «доброй ночи» и отправляемся готовиться ко сну. Я иду в ванную последней. Пока я снимаю макияж и умываюсь, Диско прохаживается рядом и бросает на меня осуждающие взгляды. Я, наверное, единственное в мире существо, которое может почувствовать себя виноватым перед кошкой, а причина в том, что я внезапно принимаю решение идти к Джиму. Когда я пробираюсь к нему в комнату, он уже в постели. Я в темноте раздеваюсь, бросая свою одежду беспорядочной кучей на пол рядом с кроватью, и залезаю к нему под одеяло.
— Я тебя разбудила? — спрашиваю я шепотом.
— Да, — тихо отвечает он. — Послушай… вечером… я вел себя… ну, в общем… я прошу прощения.
Мне нравится, что он говорит со мной так, как будто я не совсем понимаю, о чем идет речь, однако я, конечно же, моментально врубаюсь в тему. Мы можем вдруг начать разговор, совершенно непонятный для посторонних, или продолжить говорить о том, о чем начали говорить несколько часов назад.
— Я думала, ты радуешься за меня.
— Я и радуюсь. Просто я знаю, к чему все это приведет, а вот этому-то я и не рад.
— Но это всего лишь собеседование. И скорее всего, я не пройду его должным образом.
— Пройдешь. Ты и сама знаешь, что пройдешь.
— Но я не хочу этого места. — Нет, конечно же, я очень хочу эту работу. Я ничего так не хочу, как эту работу. Было бы свинством с моей стороны, если бы я соврала тебе. Хотя ложь — это как раз то, что каждый из нас хотел бы услышать.
Воскресенье, 20 августа 1995 года
13.20
Завтра Элисон должна быть в Лондоне на собеседовании. Она потратила кучу времени, подбирая и приводя в порядок одежду. А я сижу с Ником в пабе. Мне необходимо было хоть ненадолго уйти из дому. Ник отлично умеет отвлекать от мрачных мыслей. Мы говорим, но говорим ни о чем. Ни о чем таком, что было бы хоть сколько-то значимо. Я уже начинаю чувствовать себя не таким разбитым, как вдруг он спрашивает:
— Эл завтра катит на свое собеседование?
— Да, — отвечаю я.
— Ты не хочешь говорить об этом?
— Нет.
Он пожимает плечами:
— Ладно, я ведь просто так спросил.
— Сейчас у нас напряженные отношения, — начинаю я, хотя Ник и не показывает вида, что ему это интересно. — Они стали такими сразу после того, как она сказала, что поедет. Допускаю, что в этом есть и моя вина. Просто потому, что я не мог не почувствовать себя немного…
— Обманутым?
— Да, именно так. Обманутым. Впервые в жизни я пытаюсь стать на ноги и жить как надо. У меня отличная работа, отличная подружка. Все вроде бы на месте и вдруг… от всего этого ничего не остается. У нее будет работа. Я точно знаю, что она ее получит. А когда она ее получит, все будет так, как я сказал. Она уедет. И все кончится.
