— Ну… если у нас достаточно денег, то, может, закажем еще по кружке «Карлинга», — отвечает Джим.
— Ты же знаешь, что я имею в виду совершенно не это. Я говорю… ты же знаешь о чем… о твоей жизни.
— Не врубаюсь.
— Я думаю о том, чтобы вернуться в университет и получить степень магистра по английской филологии. Я уже разговаривала с некоторыми из моих прежних преподавателей, один сказал, что в октябре для меня, возможно, будет место.
— Опять учиться? А чего ради?
— А того ради, что я не знаю, чем хочу заниматься. Но степень магистра наверняка гораздо больше украсит мой послужной список, чем запись: «Работала в книжном магазине, потому что люблю читать».
Джим смеется:
— Первые двадцать три года моей жизни я никогда не думал о карьере, да и не стремился ее сделать, а теперь вдруг самым важным в мире оказалась именно карьера. Все мои познания в этой области сводятся к тому, что я не хочу быть бухгалтером.
— А кто тебя заставляет им быть?
— Мой отец бухгалтер. Его отец тоже был бухгалтером. Почти все мои однокурсники сейчас стажируются на дипломированных бухгалтеров, экономистов, финансовых консультантов или менеджеров по производству.
— Ну а что на самом деле привлекает тебя?
— Я не знаю. Но, в общем-то, я доволен нынешним положением дел, думаю, что и дальше буду делать то, что делаю сейчас.
Я высыпаю собранные со стола деньги Джиму в ладонь, и он смешивает их с теми, что есть у него.
— Как раз на пинту и полпинты, — печально произносит он.
— Я больше и не хочу, — говорю я.
— Я тоже, — машет рукой Джим. — Пойдем домой.
Понедельник, 13 июня 1994 года
19.30
Мы с Элисон стоим в очереди в кинотеатр «Одеон», где идет фильм «Четыре свадьбы и похороны»[35].
— Я решил, что буду делать, — говорю я Элисон, а она роется в кармане, отыскивая дебетовую карту[36]. — Я намереваюсь открыть магазин звукозаписей.
— Идея хорошая, — отвечает Элисон.
— Я подумал, что уж если сам не могу создавать записи, так буду по крайней мере торговать ими. Уже и название придумал — магазин грамзаписей «Кэптен Мэгнет». Но такое название слишком трудно произносить, поэтому я думаю, что лучше будет назвать его «Джимми Джимми Диски». — Элисон смотрит на меня пустыми глазами. — Просто мне пришла на ум песня «Джимми, Джимми» группы «Андертонс», — поясняю я.
— Ага, — произносит она в замешательстве.
— Что ты на это скажешь?
— По-моему, мысль хорошая.
Четверг, 16 июня 1994 года
18.45
Мы с Элисон в универсаме «Сэйфуэй» и идем по проходу между стеллажами с кормом для животных.
— Ты помнишь, я говорил, что собираюсь открыть магазин грамзаписей.
— Х-м-м, — произносит в ответ Элисон.
— Я бросил эту мысль. Но у меня появилась новая, гораздо лучше. Я решил стать учителем, — говорю я ей.
— Учителем?
— Ты только вдумайся. Это как раз то, что надо. Во-первых у учителей фантастически длинные отпуска. И практически одна и та же работа в течение всей жизни. Пусть зарплата учителя такая, что бриллиантов на нее не купить, но все лучше, чем ничего.
— Хорошая мысль, — говорит Элисон, беря со стеллажа коробку с кошачьим кормом «Феликс» и кладя ее в тележку. — Ты хочешь преподавать в начальных классах или в старших?
— Что?
— Ну, каких детей ты хочешь учить?
— Нет, только не в начальных классах. Малышей мне не вынести, они доведут меня до белого каления.
— Так, значит, в старших?
Меня всего передергивает, как только я представляю себя в классе, полном подростков.
— Да нет, это тоже мне не по вкусу.
— Похоже, ты опять вешаешь мне лапшу на уши. Насколько мне известно, школьный учитель только и делает, что учит.
Среда, 22 июня 1994 года
21.12
— Я все-таки добился своего, — говорю я, обращаясь к Элисон, Нику и Джейн. Мы сидим в баре в «Кувшине эля» и вот-вот поднимемся наверх посмотреть выступление группы «Плутон», составленной из моих коллег по работе.
— Ты добился чего? — спрашивает Ник.
— Для сведения тех, кому неизвестно о многочисленных беседах, происходивших в последнее время между мной и Джимом, — поясняет Элисон. — Мой бойфренд имеет в виду свой последний план в отношении карьеры.
— Мне казалось, ты собирался открыть магазин грамзаписей, — говорит Джейн.
