Но настали иные времена. Стереотипы, наконец, зашатались, вытесняемые свободным от предрассудков и приличий новым, и нам впервые захотелось сотворить что-то и в настоящей реальности, влиться без оглядки и рассуждений в неизведанную, притягательную жизнь.
Мы начали с продажи газет в метро, прошли через челночные поездки в Белоруссию за трикотажем, купили, наконец, ларек и стали торговать по очереди сигаретами и банками с водкой, откладывая вырученные деньги для аренды магазина.
Азарт зарабатывания денег увлек нас: вечерами, пересчитывая мятые тысячные бумажки, мы светились от радости, когда их было больше, чем всегда. Нам впервые не хотелось ничего разрушать, наоборот, хотелось преумножать созидаемое, но ларек наш без всяких объяснений снесли, а деньги, скопленные на магазин, пришлось отдать рэкетирам.
И мы вышли из игры, не будучи в состоянии повторить этот путь. Нам вскоре посчастливилось устроиться на работу лаборантками на водонапорную станцию, где, беря в одиночестве раз в час пробы воды, можно было отгородиться от дальнейшей необходимости куда-либо вписываться. Но для того, чтобы это стало возможно, пришлось сотворить еще один хулиганский поступок: при прохождении медкомиссии я, загримировавшись, выдала себя и за подругу, так как, страдая редкой болезнью, она не могла пройти необходимый для работы на высоте тест на вращающемся стуле.
И, получив нужные справки, мы с ней шли по улице и думали, что эта последняя проделка была предъявлена нами миру в знак окончательного смирения.
1996
Я люблю свое дело
Я люблю свое дело, своего полулегального монстрика на глиняных ножках, иногда выплевывающего денежки, иногда упрямо сжимающего челюсти, и тогда я должна суетиться вокруг, уговаривать, подкармливать, оживлять, развлекать, пока наградой не будет шелест купюр.
Зарабатывать деньги - что может быть привлекательнее, когда из двух-трех комбинаций рождаются бумажки, которые раньше можно было уныло пересчитывать лишь в казенном окне, иногда в грязи найти на улице или, изловчившись, подковырнуть ногтем монетку у поручня в метро.
Каждый день я раскладываю пестрый пасьянс из переговоров, звонков, сваливающихся на голову или, наоборот, бесследно исчезающих в никуда клиентов, и в том, что этот пасьянс, в конце концов, сходится, я вижу высший промысел, целиком ему отдаюсь, и никогда не забываю, что глиняные ножки могут в любой момент подломиться.
Но как замечательно тратить деньги сначала сдуру, неизвестно на что, думая, что шальные, потом, войдя во вкус, тратить с чувством и толком, понимая прелесть не необходимых мелочей, прелесть комфорта, обустройства, когда приколотые булавками к ободранным обоям рисунки начинают выводить из себя, позарез нужны делаются рамки, и пастельные тона, и соответствие всего всему.
И манит, выпирая со всех сторон, такая осязаемая, притягательно-доступная материальная сторона жизни с ее обертками, диванами и автомобилями, и поимевший многое кажется познавшим все, и хочется разгадать его многозначительность, развенчать ореол, но сделать это по-настоящему можно, когда и вокруг тебя замерцает такой же.
А жизнь, запечатленная в цветных фотографиях, полна красок и соблазнов - чужие города, ослепительное солнце, белозубые улыбки, отблески заката в тенистом саду, огонь очага, свечи на овальном столе, мягкая английская речь.
И все это вместе сливается в яркий суматошный хоровод, в котором мешанина мелочей, впечатлений, забот заставляет крутиться в голове сразу с десяток мыслей, голова переполняется до того, что чайник с кипятком машинально ставится в холодильник, взгляд не задерживается ни на чем дольше секунды, при встречах не задается вопрос: "Как дела?", потому что все равно не интересно, да и некогда.
И делаются не нужны люди - никуда, конечно, не денешься от докуки с родственниками - хорошо если бы все они поуезжали куда-нибудь подальше, - но совсем уже не вписываются праздные излияния друзей - содержимое их душ не нужно винтику хорошо отлаженного механизма.
И в этой ежедневной путанице, в этом возвратно-поступательном движении от одного этапа к другому уже так редко вспоминаются черно-белые вечера после тусклых детерминированных дней, старый письменный стол, отрешенность в стремлении перевести неуловимое в слова, бескорыстное ликование при удаче.
