Разум и революция - страница 30

В ходе культурного развития достигается более высокий уровень, на котором человек благодаря своему труду формирует и упорядочивает объективный мир и уже не просто уничтожает предметы, а сохраняет их как средства, необходимые для поддержания жизни. Этот этап предполагает сознательное объединение индивидов, которые в какой-то мере организуют свою деятельность на основе разделения труда, стремясь к тому, чтобы наличествовало постоянное воспроизводство израсходованного. Это первый шаг на пути к единению в общественной жизни и всеобщности в сфере познания. По мере того как индивиды объединяются на основе общего интереса, их представления и волеизъявления начинают претерпевать влияние тех понятий и направляться теми понятиями, которых они придерживаются сообща, приближаясь ко всеобщности разума.

Формы объединения различаются в соответствии с различными уровнями интеграции, которые в них достигаются. Поначалу объединяющей силой является семья, затем общественные институты, связанные с трудом, собственностью, законом, и, наконец, государство.

Мы не станем рассматривать конкретные социальные и экономические идеи, которыми Гегель наполняет эту схему, поскольку нам предстоит с ними встретиться в набросках «Философии духа» йенского периода. Здесь мы хотим лишь подчеркнуть, что Гегель характеризует различные социальные институты и отношения как системы противоборствующих сил, обусловленных способом общественного труда. Этот способ преобразует единичную работу индивида, направленную на удовлетворение его личных потребностей, в «общий труд», производящий товары для рынка.[104] Такой труд Гегель называет «абстрактным и количественным», полагая, что он приводит к постоянно растущей несоразмерности между человеком и богатством. Общество не может преодолеть противоречие, вырастающее из этого неравенства, и, следовательно, на выполнении этой задачи должна сосредоточиться «система управления». Гегель кратко характеризует три таких системы, причем, выполняя названную задачу, каждая превосходит предыдущую. Все они внутренне связаны со структурой общества, которым управляют.

Общая картина общества такова, что в нем «система потребностей» представляет собой «систему взаимной физической зависимости». Труд индивида не может гарантировать того, что его потребности будут удовлетворены. Чуждая индивиду сила, над которой он остается невластным, решает, будут ли удовлетворены его потребности или нет. Стоимость продукта труда не зависит от индивида и постоянно меняется.[105] Сама система правления являет собой анархию. Правит не что иное, как «бессознательное, слепое целое потребности и видов ее удовлетворения».[106] Общество должно преодолеть этот «неосознанный и слепой рок», однако такое преодоление остается неполным до тех пор, пока господствует всеобщая анархия интересов. Чрезмерное богатство сопутствует крайней нищете, и чисто количественный труд доводит человека «до высшей жестокости», особенно ту часть населения, которая «принуждена» к «машинному и фабричному труду».[107] Следующая стадия правления, представленная как «система правосудия», пытается удержать в равновесии существующие антагонизмы, но делает это не выходя за рамки господствующих отношений собственности. В данном случае правление основывается на проведении в жизнь принципа справедливости, но закон оно отправляет «при полном безразличии в отношении интереса к соотношению вещи с потребностью данного, определенного индивида».[108] Принцип свободы, согласно которому «правящее само является управляемым», не может быть полностью осуществлен, поскольку правление не в силах упразднить столкновения частных интересов. Таким образом, свобода заявляет о себе только «как организация суда и представляет собой анализ спора и решения суда».[109]

Третью систему правления Гегель только намечает, и тем не менее здесь весьма значимо то, что в ее

рассмотрении основной идеей является идея «дисциплины» {Zucht). «Великой школой дисциплины являются всеобщие обычаи, порядок, подготовка к войне, испытание в ней правдивости единичного человека.