Книга Герберта Маркузе «Разум и революция. Гегель и становление социальной теории», которую нередко называют программным произведением Франкфуртской социологической школы, выходила несколькими изданиями уже при жизни автора. Впервые она была опубликована в 1941 г. в английском издательстве Oxford UniversityPress. В 1955 г. увидело свет репринтное издание, в которое вошла дополнительная глава, а в 1967 и 1968 гг. книга выдержала еще два переиздания. В 1962 г. она появилась на немецком языке под заголовком: HerbertMarcuse. Vernunft und Revolution. Hegel und die Entstehung der Gessellschaftstheorie. В 1964 г. в американское издание книги вошло предисловие автора, ставшее своего рода манифестом его версии «негативной диалектики», а в 1986 г., т. е. через пять лет после смерти автора, она была снова переиздана.
Настоящий перевод выполнен по изданию: Herbert Marcuse. Hegel and Rise of Social Theory. Routledge andKegan Paul. LondonandHenley, 1955, куда вошел эпилог, написанный автором в 1954 г. На русском языке публикуется впервые.
Одна из особенностей и трудностей перевода этой книги заключается в том, что, прослеживая становление теории общества, автор подвергает обстоятельному анализу работы философов самых различных школ и направлений, писавших, по меньшей мере, на пяти европейских языках. Когда речь идет, например, об английских неоидеалистах Брэдли и Бозанкете, то здесь особой проблемы не возникает, так как переводчик продолжает находиться в стихии английского языка, на котором написана вся книга и, по крайней мере, знает, что приводимые автором цитаты и термины из упомянутых философов предстают перед ним в их, так сказать, исконном обличье, не подвергаясь «переодеванию» в иную, чуждую лексику. Когда же, к примеру, речь заходит о Д.Джентиле, С. Кьеркегоре или Ж.Сисмонди, то возникает старая проблема перевода на русский язык с английского тех отрывков и терминов, которые изначально были написаны на итальянском, датском и французском и исконного «лица» которых переводчик не видит, несмотря на профессиональное желание рассмотреть его «черты» (за исключением тех случаев, когда это все-таки удавалось сделать). К счастью, в приведенных примерах автор не столько вдается в анализ философской терминологии, сколько стремится передать общую смысловую тональность и самый дух философствования упомянутых мыслителей.
Особо надо сказать о Гегеле. Книгу Маркузе нередко называют его «второй» книгой о нем (после диссертации, посвященной гегелевской онтологии), и в этом содержится немалая доля истины: добрая половина всей работы посвящена подробному анализу основных гегелевских трудов, и здесь переводчик сталкивается с проблемой двоякого рода. Во-первых, (там, где по тем или иным причинам невозможно было обратиться к подлиннику) снова возникает момент излишнего опосредствования и приходится делать перевод перевода, не забывая к тому же, что, как отмечает в предисловии сам Маркузе, «на английский язык гегелевские термины переводятся по-разному». Во-вторых, даже при наличии исконной гегелевской терминологии (которую Маркузе зачастую приводит в скобках, «чтобы избежать неясности») нередко дает о себе знать ее смысловая по- лифоничность и емкость. Приведем некоторые примеры. За термином Anschauung, когда речь идет о пребывании абсолютного духа в сфере искусства, мы сохраняем слово «интуиция», тем более что сам Маркузе переводит его на английский термином intuition. Такой перевод оправдан хотя бы тем, что an-schauen означает «смотреть на что-либо», а латинское in-tueor, in-tueri означает «всматриваться во что-либо», т. е. налицо явная смысловая перекличка. В то же время термин Lebensanschauung переводится как «мировоззрение» (точнее, «жизневоззрение»), так как он употребляется в связи с Volksgemeinschaft в совершенно другом контексте. Мимоходом отметим, что, когда Маркузе, анализируя философию Л.Фейербаха, приводит цитату из Маркса, в которой тоже говорится об Anschauung (в противоположность «абстрактному мышлению»), он считает необходимым перевести этот термин на английский уже не словом
