Свист хлыста в воздухе и шипение при встречи его с плотью. Я делала все это раньше, но в ту ночь это было чем-то новым. Я скрестила ноги под столом и поболтала своей содовой, звеня кубиками льда в стакане, пока их углы не исчезли.
С моим другом Ахмед мы несколько раз ходили в «Купол» в Нью-Йорке. Мы арендовали кушетку, и Хозяйка привела девушку ко мне на поводке. Она преклонила колени передо мной, и я развела перед ней ноги. Я называла ее хорошей маленькой сучкой, когда она вылизывала мое лоно, и я кончала жестко и приятно. Но я чувствовала себя гостем даже после того, как Хозяйка поцеловала меня в губы.
На Манди я не чувствовала себя наблюдателем. Я не смотрела в окно. Я была не почетным гостем, а кусочком головоломки. Меня всего лишь нужно было поставить на место.
Передо мной, через узкую мраморную дорожку, на четвереньках стояла обнаженная женщина. Ее волосы были завязаны в аккуратный хвост, а спина была ровной под весом ног человека, в то время, как тот откинулся на сером диване. Она не пошевельнулась, даже когда подошва одного ботинка толкнула ее, двигая, словно она была журнальным столиком.
Он поставил свой холодный напиток между ее лопатками. Без держателя. Она поморщилась от холода, но даже не посмотрела, как он повернулся ко второй женщине, стоявшей на коленях перед ним. На ней были подвязки, волосы были розовыми, и кожа в татуировках.
Мужчина сунул палец в горло девушки с розовыми волосами. Она приняла его. Всего. Он повторно сунул в нее палец, трахая ее рот своей рукой. На нем был костюм, но это был не Дикон.
МастерДикон, как называла его Тиффани. Ему шло. Я не была удивлена.
Я сидела одна, мой взгляд был прикован к женщине-кофейному столику. Тиффани, проводив меня и усадив, ушла несколько секунд назад. Я видела все атрибуты раньше: ремни в стенах, крюки на потолках, деревянные кресты в форме Х между окнами, вид которых выходил на Лос-Анджелес.
— Что ты видишь?
Я развернулась, чтобы увидеть Дикона, стоявшего рядом со мной. Я видела его лишь на переднем сиденье его машины. Он был великолепным, когда стоял. Высокий. С прямой осанкой. Плечи под темным костюмом сужались до тонкой талии. Несколько пуговиц на рубашке были расстегнуты. Виднелся искусный кожаный ремень с пряжкой в форме двух сомкнутых перьев.
— Многое.
— Мне можно сесть?
— Это твоя вечеринка.
Он сел. Слева от меня раздался ворчливый крик. Я даже не могла посмотреть — он был таким великолепным. Таким уверенным в себе. Он использовал уверенность там, где большинство мужчин использовали только свои члены.
— Обычно я не спускаюсь вниз, но Тиффани сказала, что ты здесь. Сказала, что ты пришла с подругой.
— Она ушла.
Дикон кивнул. Свет от маленькой настольной лампы открывал отчетливое очертание его лица. Короткая бородка, шрам на щеке, и еще один на красивой верхней губе. Его язык показался на секунду, быстро облизав губу, и я едва поняла, что это произошло.
— Чем занимаетесь, мисс Дрейзен?
— Типа, в жизни?
— Если хочешь это так назвать.
Я пожала плечами.
— Меня видят. Мне платят за то, чтобы я носила вещи, которые люди хотят, чтобы я носила. Или фотографируют. В любом случае, у меня много, за счет чего можно жить.
— Кто тебя фотографирует?
— У меня кое-что намечается с Ирвингом Виттенштейном в среду.
— Впечатляет.
— Не очень. Я просто иду и улыбаюсь. Выгляжу вызывающе. Крутизна-гламур.
— Ты зарабатываешь тем, что заставляешь людей думать о тебе. Напоминаешь им, что ты существуешь.
Я не думала об этом в таком свете, но что-то в этом заставило меня ощетиниться.
— Мне все равно, что они думают.
— Уверен, что это не так.
Дикон не поверил мне. Я смогла понять это по его превосходной усмешке. Весьма скоро он поверит.
— А что ты делаешь? — спросила я. — Только клуб?
— Я фотограф, — он солгал совсем немного. Он не знал меня достаточно хорошо, чтобы рассказать, чем на самом деле занимался.
Тогда мы улыбнулись друг другу. Тупая штука. Искать связь между его работой и моей. Я встречалась с людьми из Голливуда все время и с ними у меня было больше общего, чем с ним, но тем не менее, я почувствовала, что что-то щелкнуло.
