Но я его уже не слышала. Приложив руку к своей груди, поняла, что плащ распахнут. А значит… Обернулась и обомлела. Курсовая, которую мне сегодня позарез нужно было отдать, разлетелась по всей подъездной площадке перед универом. Какие-то листы порхали по воздуху, остальные, рассыпавшись веером, уже плавали в лужах.
Нет! Нет, нет, нет, нет…
— Гай, это что, твоя подружка? — Усмехнулся парень.
Задыхаясь от волнения и ужаса, я посмотрела на Гаевского. Не могла не посмотреть.
— А похожа? — Сморщился он, глядя на своего приятеля.
Словно что-то перещелкнуло внутри него. Раз, и на лицо Романа разом вернулись и веселье, и небрежность, и ленивая самоуверенность. Совсем другой человек — зато тот, к кому все здесь привыкли.
Он улыбнулся лишь уголками губ, но девчонки не упустили новую возможность прыснуть со смеха.
— Эй, милая, ты бы смотрела под ноги в следующий раз, — нарочито вежливо обратился ко мне тот, второй парень.
Не желая слушать его, я бросилась собирать с асфальта мокрые листы.
— Куда же ты так торопилась?
— Отстань от нее. — Голос Гая звенел насмешкой.
На глаза наворачивались слезы. «Ну, как же так? Почему? Я ночь не спала, так торопилась доделать работу. Всю неделю провела в библиотеке, отыскивая нужную информацию для этой курсовой. Да от нее зависит судьба человека. И даже не одного! Ну, почему со мной постоянно такое происходит?»
— Пойдем, Дэн.
— Может, нужно помочь ей? — Напевно спросил парень, будто специально издеваясь.
— Сама справится.
Я опустилась на колени, шмыгая носом и собирая с дороги влажные листы с размытыми на них буквами. Мокрые волосы падали на лицо, мешая видеть, и приходилось их откидывать назад. А толпа вокруг нас всё собиралась. И, кажется, никто не спешил расходиться по своим делам или на занятия.
— Эй, замарашка, свои научные труды растеряла? — Выкрикнул кто-то из девчонок и засмеялся.
— В таком виде никто их у тебя и не примет!
Я встала, прижав к груди влажные листы, и воинственно подняла подбородок. Посмотрела на них с вызовом. Они могут считать меня кем угодно, могут шушукаться по углам и показывать пальцем, как делали это раньше, но унижать себя прилюдно — не позволю!
— Помолчи, Лид. — Попросил Гай, обернувшись к ним. Его просьба прозвучала так резко, что девчонка тут же замолчала, видимо, прикусила свой наглый язык. Он отвернулся, нагнулся и подобрал что-то с земли. Нахмурившись, протянул мне. — Твоё?
Перевела взгляд на его ладонь. На ней лежали мои очки. Быстро схватила их, стряхнула и чуть не разрыдалась — стекла были разбиты и выпачканы в грязи. «Это мне только не хватало». Не то, чтобы я не справлюсь совсем без очков, могла бы обойтись какое-то время и без них, но на то, чтобы купить новые, у меня сейчас лишних средств совсем не было.
— Бедняжка, разбила свои окуляры. — Хихикнул кто-то из собравшейся толпы.
— Как теперь крот без своего бинокля?
— Лида, ты чего такая злая сегодня? — Парень в пальто подошел и обнял девчонку за талию. — Пристала к девчонке. Она, видишь, увидела Гая и забыла, что под ноги нужно смотреть. С кем не бывает!
Я тяжело выдохнула, опустилась на колени и продолжила собирать разлетающиеся на ветру белые листы.
— И ничего я не пристала! — Прозвенел обиженный голосок. — Мне на нее вообще плевать!
— Может, к Ромке приревновала? Так его ж на всех хватит.
— Чего-о?
— Да не смущайся ты. Гляди, он какой красавчик, приехал в дождь на тачке с открытым верхом, чтобы спор мне не проиграть. Только вот все равно проиграл.
— Руки убери, Дэн! — Попросила она.
— Да я тебя просто приобнял, лапочка. — Рассмеялся он. — Или это только Гаю теперь можно?
Я с трудом сдерживала предательские слезы, нагибаясь за каждым новым листком. Чувствовала, как сырая одежда противно липнет к телу, и почти задыхалась от нахлынувшей стремительной волной обиды.
— Слушай, как тебя? — послышался уже знакомый насмешливый голос над ухом. Гай. Перед глазами предстали его идеально белые, несмотря на осеннюю грязь, кроссовки. — Брось ты их уже, пусть валяются.
Он просто не понимал. Я не могла их тут бросить. По крайней мере, мне нужно было найти и спрятать от чужих глаз титульный лист.
