Кажется, я даже не сразу поняла, что обидные слова предназначались мне. С неба падали одинокие капли и, покалывая, приземлялись мне на лицо, а меня все глубже затягивало в холодные голубовато-зеленые глаза парня. Такие пронзительные и живые, такие холодные, что у меня от страха на короткое мгновение онемело все тело.
Не знаю, наверное, для нормального человека лежать в луже под оглушающий смех сокурсников — настоящая дикость, но я, кажется, совсем потеряла ориентацию в пространстве. Сама потерялась. А, может, ударилась затылком об асфальт так сильно, что не могла даже пошевелиться.
Секунду-две (или больше) просто лежала и смотрела на него.
Высокий, достаточно крепкий, со смуглой кожей. Воротник кожаной куртки поднят, но не скрывает небольшой яркой татуировки в виде надписи латиницей на шее. Каштановые волосы взъерошены и пропитаны дождевой водой, плечи широкие, совсем как у спортсмена, а на лице гуляет презрительная ухмылка. Все такое знакомое — ведь я видела его десятки раз в коридорах нашего универа, но все равно какое-то другое. Необычное. То ли потому что мне никогда не доводилось видеть его так близко, как сейчас, то ли потому что… очки?
«Где мои очки?»
Не то, чтобы я ничего без них не видела, но мир определенно выглядел иначе. Тех, кто остановился, чтобы поглумиться над моей неловкостью, видно было прекрасно, а тех ребят, кто стоял метрах в десяти от нас, на ступенях перед входом, легко можно было вычислить по фигуре, одежде и голосу. Еще вчера они слезливо просили у меня помощи по учебе, а сегодня не брезговали награждать язвительными обзывками.
— Ром, девчонки на тебя уже сами бросаются! — Послышался женский голосок.
Кто-то процокал каблучками и остановился в паре шагов от нас.
— Ага, даже Ежиха! — Другой голос.
— Смелости набралась и кинулась! — Они встали за его спиной. — Ха-ха-ха!
Я дернулась. Приподнялась, опираясь на локти, и снова замерла. Потому что он вдруг протянул мне руку. Сам Гай! Роман Гаевский, который никогда не замечал таких, как я, который выбирал себе самых красивых девушек учебного заведения и не скупился им на знаки внимания. Именно он смотрел сейчас на меня и протягивал мне руку.
Я испугалась.
Смех почти затих, и все глазели на нас. Девчонки, парни какие-то. Окружили и не двигаются. Сгибаются напополам от хохота, тычут пальцами.
Что-то внутри встрепенулось недоверием. Шестое чувство подсказывало, что он хочет всего лишь посмеяться — подаст руку, а стоит мне протянуть ладонь, тотчас отдернет ее под новую вспышку всеобщего хохота. И это будет еще обиднее, чем вот так, позорно пасть к его ногам.
Но Гай казался серьезным.
— Все нормально? — Спросил он.
Вид его был суровым и холодным, хоть в этом и не было никакой нужды. Все давно привыкли к тому, что этот парень весельчак и сердцеед, который с легкостью завоевывает сердце очередной красотки, а потом с таким же легким сердцем дает ей от ворот поворот и идет дальше. Что же заставляло его разглядывать меня с таким вниманием? Неужели, бесился, что я налетела на дверь его машины и растянулась под ногами?
— Что там Гай? Что стряслось? — Спросил кто-то насмешливо.
И в эту же секунду я вложила свою ладонь в ладонь Гаевского. Он подтянул меня к себе рывком: сильно, но осторожно. И у меня впервые в жизни перехватило дух от близости другого человека. Едва не воткнувшись носом в его грудь, отпрянула. Выдернула руку и прижала к груди.
— Ого, привет. — Бросил подошедший к нам парень. Разодетый в модное пальто шоколадного цвета и узкие брюки высокий брюнет. Он даже вздернул брови от удивления. Уставился на меня. — Кажется, я тебя где-то видел. Ты же… Ты…
