От таких «заоблачных» формулировок голова идет кругом! Однако сегодня фотографии, заполняющие облако, в основном выложены обычными людьми, которые документируют все, что происходит в их жизни. Никакие закаты на отдыхе, дети в первый школьный день и фермерские закуски на столе не сравнятся с фотографиями себя любимых! Порой трудно разобраться, где проходит грань между желанием запечатлеть драгоценное мгновение жизни и стремлением сию минуту узнать, что думают другие о вашем потрясающем фото. Ваша дочь – красавица! Ваш персиковый торт – прямо как с картинки из журнала! Ваш вкус безупречен, жизнь удалась! Знакомо?
Каким бы приятным (или мучительным) занятием ни стало для вас сочинение идеализированной истории о себе в социальных сетях, не будем забывать о «пылесосе времени». В своем исследовании Шерри Тёркл приводит исповедь отца семейства. Движимый благими намерениями стать ближе к дочери, папаша записался на школьную экскурсию, но всю дорогу только и делал, что фотографировал на телефон, выкладывал фотки в Facebook и, естественно, отслеживал лайки, пока дочь не выдержала, заметив, что за целый час он не сказал ей ни слова.
Когда Тёркл поделилась со мной этой историей, я поначалу решила, что размещение отцом фотографий дочери на Facebook само по себе является формой проявления эмоциональной близости. Ему хочется показать жене, бабушкам и дедушкам, друзьям и всему миру, что не зря он взял на работе отгул, чтобы провести день с дочерью. Он включает их в это событие, позволяет им вместе с ним насладиться выражением лица дочери, когда она пытается подоить корову. Разве запечатления этих мгновений делаются не из благородных намерений?
Нет, Тёркл не думает, что такого рода общественное внимание приятно дочери, которой хотелось, чтобы отец обратил внимание на нее. «Я постоянно слышу одни и те же фразы от детей – поколения, обожающего технологии: “Папа, прошу, хватит гуглить. Мам, прекрати проверять свой телефон. Я просто хочу поговорить с тобой”. Это повторяется на разные лады из самых разных уст».
Чтобы доказать важность личного общения, без вмешательства мобильных посредников, Тёркл обратилась к известному циклу экспериментов под условным названием «Каменное лицо». В 1970-е годы психолог-клиницист Эдвард Троник наблюдал за поведением младенцев во время их общения с матерями: сначала мать просили вести себя с ребенком как обычно, затем принять «каменное» – то есть отсутствующее или безжизненное – выражение лица, а потом снова стать «как прежде». При описании эффекта трехминутного общения младенца с «безучастной» матерью Троник отметил, что ребенок «затихает и держится настороженно. Он делает неоднократные попытки вернуть привычную форму контакта, а когда это не получается, обиженно отворачивается».
Феномен «каменного лица» проходил проверку более 80 раз (это один из самых успешных показателей в психологии развития) в серии похожих экспериментов. В их ходе обнаружена несомненная связь между «безжизненным лицом» и поведением и привязанностью ребенка в будущем.
«Ужасно раздражает, когда, обращаясь к человеку, натыкаешься на стену безучастности, – заявляет Тёркл. – Это токсично для детей, но даже нам, взрослым, тяжело сносить такое равнодушие. Ты пытаешься что-то сказать, а твой собеседник смотрит на что-то другое, будто тебя и нет. Беда в том, что мы все время поступаем так друг с другом. Это стало новой социальной нормой».
Тёркл уверена, что нам пора переосмыслить ее, то есть переключить внимание с девайсов обратно на людей, с которыми мы хотим иметь отношения. Тёркл наверняка не одобрила бы мое недавнее поведение на детской площадке. Моя дочурка выглядела прелестно в бейсболке Yankees и сарафанчике, и мне хотелось запомнить ее такой навсегда. «Дай-ка я тебя сфотографирую», – попросила я, возможно уже в третий раз за время прогулки. Всегда послушная модель, моя шалунья скорчила несколько рожиц перед камерой телефона (предстала в разных настроениях: обычном, дурашливом и грустном), а потом попросила меня показать, что получилось. Вместо того чтобы лазать по детской горке, мы обе уткнулись в телефон, – и это в погожий сентябрьский день! Но вот что я могу сказать в свое оправдание: трудно удержаться от соблазна, когда видишь красоту и чувствуешь потребность запечатлеть ее. Но я все-таки пытаюсь себя контролировать и теперь фотографирую дочь не чаще раза в день, а не каждую минуту. Я знаю, что она растет, а жизнь пролетает как одно мгновение. Фотографии не помогут мне справиться с экзистенциальным кризисом. Моя цель – жить в настоящем моменте, а не без конца фиксировать его.
