Тем не менее, изучая влияние на нас технологий, я нашла еще больше доказательств в пользу того, что страдает не только наша способность сосредоточиться на работе или книгах, – нам все труднее уделять полноценное внимание живым людям.
Почти всем знакомо раздражение, невольно возникающее во время общения с человеком, который то и дело проверяет свой телефон. Скажем, я могу понять своего брата-строителя, которому необходимо поддерживать постоянный контакт с рабочими на стройплощадке. Это его работа. Но нас с сестрой ужасно раздражает, когда во время домашних посиделок он уверяет, что может одновременно строчить эсэмэски своей бригаде и участвовать в разговоре с нами. Правда, это участие ограничивается бурчанием вроде «угу» и «да-да, конечно», после чего он глубоко вздыхает, наконец-то убирает телефон и возвращается в осязаемый мир. И всегда со смехом восклицает: «Постой, что ты сказала? Я пропустил». Дорогуша! Не заставляй меня повторять по сто раз. Я занятая женщина!
Но, оказывается, существует научное объяснение тому, что мой брат сводит меня с ума своими бесконечными эсэмэсками.
В ходе проведенного в 2014 году исследования «Эффект iPhone: особенности межличностного общения в присутствии мобильных устройств» ученые из Политехнического университета Виргинии обнаружили, что одно лишь наличие мобильного устройства, даже безобидно лежащего на кухонном столе, может снизить уровень эмпатии в общении между двумя друзьями. В «натурном полевом эксперименте» 100 пар общались в течение десяти минут, и за ними наблюдали со стороны. Участникам не запрещалось держать телефоны в руках или на столе. Угадайте, каков результат? «Установлено, что беседы в отсутствие мобильных устройств гораздо более содержательны, чем в присутствии девайсов, и это не зависит от возраста, пола, этнической принадлежности и настроения участников, – отметили исследователи. – Пары, беседовавшие в отсутствие мобильных устройств, демонстрировали более высокий уровень сопереживания. В присутствии мобильных телефонов даже близкие друзья показали более низкий уровень эмпатии в сравнении с парами, которые состояли лишь в приятельских отношениях».
Это исследование всплывает у меня в памяти всякий раз, когда я встречаюсь за чашкой кофе с подружкой. Раньше я всегда клала телефон на стол экраном вниз. Теперь я просто убираю его в сумку. Я стремлюсь к тому, чтобы беседы со мной оценивались «по высшему разряду».
Последствия для нашей социально-эмоциональной жизни в эпоху «компьютерной среды» огромны. История человечества доказывает, что людям все труднее налаживать отношения, укреплять доверие и понимать друг друга. Зачем добавлять еще один камень преткновения в виде телефона, когда личное общение сегодня и так ограничено?
Живой разговор против эсэмэски
Работа, воспитание детей, знакомства (ах, эти знакомства!) – текстовые сообщения проникают во все сферы нашей жизни. Даже когда они становятся бессмысленными (подумайте сами: гонять по 15 эсэмэсок туда-сюда, чтобы договориться, кто останется дома, чтобы принять посылку, когда вопрос можно решить минутным звонком), многие все равно упорно отказываются пользоваться телефоном по его прямому назначению. Я могу судить об этом на примере молодых продюсеров, с которыми работаю на радио. Они страшно пугаются, когда я предлагаю им позвонить агенту, который не отвечает на многочисленные запросы по электронной почте. Они не знают, как вести телефонный разговор, чтобы голосом, а не набранными в спешке словами убедить кого-то или задобрить.
Рассказывая в подкасте The Moth историю об обмене мгновенными сообщениями со своим двенадцатилетним сынишкой, постоянный автор еженедельника The New Yorker Адам Гопник задался вопросом, почему молодежь предпочитает переписку, а не устное общение. Лихорадочно строчить слова, вместо того чтобы услышать чей-то голос в реальном времени, – для Гопника это выбор в пользу нового, а не лучшего. «Если бы Стив Джобс изобрел телефонный разговор, уже на следующий день эта сенсация появилась бы на первой странице The Тimes, а задник пестрел бы гигантскими рекламными лозунгами: “Наконец-то реальные голоса! Живое общение! Долой гнет клавиатуры!” – рассуждает Гопник. – Это был бы великий прорыв ХХ века. Но, поскольку телефон случился в XIX веке, нашим детям достались только мессенджеры».
